Через час мой брат лежал с перерезанным горлом. И к тому времени ключ от ящика был уже у меня. Я открыл ящик, вынул синий саквояж и быстро пошел к своему "мерседесу". Выехав из города, я проехал около пяти километров в направлении аэропорта "Новый Гелиополис" и, наконец, остановился в эвкалиптовой роще. Ветер стонал и выл среди густых ветвей мощных деревьев.
В синем саквояже был небольшой портативный магнитофон, каким обычно пользуются репортеры, и восемь кассет, где я записал события,приведшие к преступлению, в котором был замешан и я.
Взяв в руки магнитофон, я сразу же проверил все ленты, чтобы убедиться в том, что брат не стер мои записи. Дело в том, что я отдал брату синий саквояж вместе с кассетами накануне нашего приезда в Египет. Следует откровенно признать, что ленты оказались нетронутыми. Вернер, наверняка, имел на этот счет свои планы. Тот, кто владел этими лентами, приобретал фактически доступ к неограниченной власти. Я положил магнитофонные кассеты снова в саквояж, затем выбросил в заросли висевшую под мышкой кобуру и тронулся в путь. На шоссе было темно и пустынно. Проехав около трех километров, я бросил глушитель в реку, а еще через несколько минут то же самое проделал с пистолетом, а патронные обоймы я выбросил прямо в поле, не останавливая машины. Я не жаждал власти, я просто хотел уехать в Аргентину. Я хотел обеспечить свою безопасность, начать новую жизнь в новой стране и вместе с тем хотел учесть ошибку своего брата Вернера. Вот почему я предложил магнитофонные записи Эй-Пи-Эс. Конечно, им очень нужен был такой материал, способный вызвать настоящую сенсацию. Они даже подсказали мне, как можно без особых помех пройти таможенный досмотр. Все вышло как нельзя лучше, и вот я лечу в самолете компании "Люфтганза", а
- 15
синий саквояж лежит рядом со мной. Теперь остается только дождаться человека, которому я должен вручить эти ленты. Но по мере того, как шло время, мною начинало все больше овладевать беспокойство, и все же я упорно продолжал читать газету, которая служила мне опознавательным знаком.
Две японки проснулись, а министр-негр все еще спал. Обе женщины прошли в заднюю часть самолета, где находился туалет. Стюардесса, с глазами как у лани, бегала взад-вперед между рядами кресел. Проходя мимо меня, она спросила:
- Вам кофе?
- Да, пожалуйста, - ответил я.
Она исчезла за занавеской, отделявшей нас от кабины туристского класса. Я заметил сквозь щель, что и там пассажиры начинают пошевеливаться, потягиваться и прохаживаться между рядами. Аромат свежего кофе заполнил пассажирский салон.