— Иди же, — шепнула ему мать.
Вопросительно взглянув на нее, он сделал еще один шаг. То был неповоротливый мальчуган, с короткой шеей, толстыми, надутыми губами, лукавыми, чуть нахмуренными бровями. Повидимому, он стеснялся Жанны — серьезной, бледной и одетой во все черное.
— Нужно и тебе быть полюбезнее, дитя мое, — сказала Элен дочери. Та не двигалась с места.
Жанна по-прежнему держалась за руку матери; она поглаживала пальцами ее руку между обшлагом и перчаткой. Опустив голову, она ожидала приближения Люсьена с тревожным видом нелюдимой и нервной девочки, готовой спастись бегством, если ее захотят приласкать. Однако, когда мать слегка подтолкнула ее, она, в свою очередь, сделала шаг вперед.
— Мадмуазель, вам придется поцеловать его, — сказала, смеясь, госпожа Деберль. — Дамам всегда приходится с ним брать на себя первый шаг… Какой же ты дурачок!
— Поцелуй его, Жанна, — сказала Элен.
Девочка подняла глаза на мать, потом, как бы смягченная растерянным видом мальчугана, посмотрела на его славное, смущенное личико и вдруг улыбнулась нежной очаровательной улыбкой. Ее лицо просветлело под внезапным наплывом сильного внутреннего волнения.
— Охотно, мама, — прошептала она.
И, взяв Люсьена за плечи, почти приподняв его, она крепко поцеловала его в обе щеки. Тогда и он, наконец, поцеловал ее.
— Давно бы так! — воскликнули присутствующие.
Элен раскланялась и направилась к двери, сопровождаемая госпожой Деберль.
— Прошу вас, сударыня, — сказала она, — передайте мою глубокую благодарность вашему супругу… Он избавил меня той ночью от смертельной тревоги.
— Значит, Анри нет дома? — прервал ее господин Летелье.
— Нет, он вернется поздно, — ответила Жюльетта.
И, видя, что мадмуазель Аурели встает, намереваясь выйти вместе с Элен, она добавила:
— Вы ведь остаетесь обедать с нами. Мы уговорились.
Старая дева, каждую субботу дожидавшаяся этого приглашения, решилась снять шаль и шляпу. В гостиной было нестерпимо душно. Господин Летелье только что открыл окно и неподвижно стоял перед ним, внимательно рассматривая куст сирени, уже начинавший пускать почки. Полина играла с Люсьеном, бегая с ним между стульев и кресел, стоявших в беспорядке после гостей. На пороге госпожа Деберль протянула Элен руку жестом, полным искреннего дружелюбия.
— Позвольте мне… — сказала она, — мой муж говорил мне о вас, я почувствовала к вам симпатию. Ваше горе, ваше одиночество… Словом, я счастлива, что познакомилась с вами, и надеюсь, что наши отношения на этом не прервутся.
— Обещаю вам это и благодарю вас, — ответила Элен, растроганная таким порывом чувств со стороны этой дамы, показавшейся ей несколько сумасбродной.