Да никого они не охраняют, эти органы, скажет любой из поклонников Макса. Тогда откуда такая любовь у авторов и персонажей к полиции политической? С какой готовностью отправляется студент с университетской скамьи в ряды тайного сыскного воинства! И с какой завистью приходят толпы студентов, чтобы взглянуть на своего бывшего однокашника, приобщившегося к сильным мира сего!
Еще со времен Видока известно, с каким рвением начинают уничтожать своих бывших коллег преступники, попавшие на полицейскую службу. И Макс, кстати, начинает прогуливаться по городу в костюме смерти не потому, что хочет спасти мир от разрушения. Ему это просто нравится! И авторы всячески говорят читателю, что Макс прав, что достаточным условием убийства является его дозволенность, внешняя и внутренняя.
И читатель не может не согласиться, что убивать можно. Сколько вокруг неприятных рож и вообще преступников. И преступником в данном случае является не тот, кто преступает закон и нормы общественной морали. А тот, кто мешает лично мне, читателю, лично мне, Максу Фраю.
Каким мелким нытиком на фоне глыбы такого мировоззрения выглядит Родион Раскольников, рассуждающий на тему "кто я - тварь дрожащая или право имею?".
Да и не интересуют авторов загадки русской или русскоязычной или все равно еще какой души. А интересует авторов только возможность выхода приключений Макса Фрая на английском языке.
Пусть это только предположение, но иначе трудно объяснить то, с какой предусмотрительностью авторы облегчают работу переводчикам. Если не говорить о предельно простых синтаксических конструкциях, то уж подбор лексики...
Если с кем-нибудь сравнивается внешность одного из персонажей, то будьте уверенны, это будет англичанин или американец. Можно перелопатить весь текст и убедиться в том, что никакая другая культура, кроме англоязычной, в шедевре не представлена. Если упоминается фильм или книга - они с гарантией англоязычны. И это не есть игра в мистификацию. Авторы делают это вовсе не для того, чтобы казаться иностранцем. Ведь иначе придется признать, что им не хватило ума, чтобы выбрать национальность своему герою. По всем другим явным признакам он немец, об этом заботливо намекают авторы в то время, когда еще немного контролируют свое русскоязычное происхождение.
Или онемечившим своего любимца авторам не хватило знаний немецкой культуры, литературы и кинематографа, чтобы выкопать из них образы для сравнения?
Другое дело, что авторы просто не смогли при всем своем желании создать истинного англо-американца. Hе хватило таланта. Или желания? Или и того и другого?