На экране возникло вспотевшее и весьма обеспокоенное лицо Стального Венедикта.
- Слушай сюда. Ты знаешь где сейчас твоя дура Шельнова? по всему было видно, что разводить прения Щюро не намерен.
- Положим, знаю, - спокойно ответил Воронов.
- Это хорошо, - кивнул Щюро, нервно постукивая пальцами по дубовой ручке кресла. - Тогда делаем так. Ты ее приводишь к этой или любой другой стереокамере, ставишь ей пистолет вот прямо сюда, - Щюро ткнул пальцем себе в висок, - и включаешь прямую трансляцию на ВИН. А дальше делаешь все, что я попрошу. Понятно?
Воронов молчал. Может быть, лучше сейчас просто вырубить связь и послать этого маньяка ко всем чертям? Но что-то подсказывало ему, что...
- Ты что, в рот воды набрал, Анатолий Андреевич? раздраженно спросил Щюро. - Или ты хочешь, чтобы о твоих крылатых ракетах заговорила вся страна? Мне это не трудно, у меня прямая связь с президентом России...
- Ну, предположим, я сделаю так. Шельнову, конечно, будет трудно уговорить на такое, но я постараюсь, - Воронов пытался держаться с достоинством.
- Никаких уговорить! - Стальной Венедикт был бледен, как сама смерть. - Все должно быть так, как это бывает, когда бабу хотят отправить на тот свет. И если я скажу тебе нажать на курок - ты нажмешь. А если не нажмешь, то...
Связь прервалась. Воронов закусил губу. Он был в нерешительности. Он молчал. За дверью Ксения Шельнова кушала шампиньоны.
17
В хранилище прогрохотала гулкая очередь и охранник, отброшенный пулями прямо на гладкий бок металлической сферы, медленно сполз на пол. Августин наконец снял палец со спускового крючка.
Августин не умел пользоваться холодным оружием и арбалетами натуралов. Августин выбрал "Мистраль" - с ним, по крайней мере, все понятно.
Они находились в круглом зале, под потолком которого тускло горели лампы аварийного освещения. Их оставалось трое - Хотой, натурал с простым русским именем Владимир и он, Августин. Семь "самураев" отдали свою жизнь, чтобы довести их до хранилища. Августин видел, как они гибли, как самоубийственно подставлялись под пули, чтобы защитить своего сэнсэя. Августин не понимал этого. Ведь война с ВИН была совсем уж не их войной. Да и Хотоя Августин не понимал. После всего происшедшего ему было настолько наплевать на "приличия" и "правила хорошего тона", что он задал свой вопрос напрямую, совершенно не смущаясь присутствием Владимира.
- Я отвечу, - сказал Хотой. - Но давай сделаем то, зачем мы сюда пришли. Возьми свой амулет и положи его на ладонь.
Августин уже давно успел забыть о маленькой костяной безделушке, которая, по словам Хотоя, хранила его в жестокой мясорубке последних трех дней. Так забываешь только о том, с чем успел свыкнуться. Так забываешь о воздухе.