- Спасибо, тут не до бани, - вмешался Андрей, - дело в том, что...
- Пока переоденьтесь, - перебил старик, копошась в развешанной на гвоздях старой, но чистой и, главное, сухой рабочей одежде, - вот штаны, вот рубахи, на ноги какие-нито опорки подберем либо старые валенки.
Андрей рассказал все, как было, по порядку. Дядя Сергеев и ухом не повел, даже зевнул слегка, деликатно прикрывшись гнутой черной ладонью.
- Ничего, переночуют ваши ребята еще раз в лесу, эка беда! Этот, как его, Александр, ух, здоров детина! Исправный воин! И лодка найдется. Куда ей здесь деваться? Не иголка! У нас здесь ничего не пропадает.
- Ну, а если кто-то угнал?
- Тем паче. Говорите, слышен был мотор? Завтра узнаем весь расход, уверенно сказал Сергеев, - тут не город, тут все на виду, все наперечет. С утра схожу к Иванову, отпрошусь, возьму у свояка моторку... Завтра будет вёдро, а нынешний дождь воды в Вилюге подбавил. Пройдем быстро! Так что собирай-ка, Оленка, чего покушать гостям. А завтра съездим. Для друзей и семь верст не околица, ёк-кувырок.
Свет мигнул три раза.
Я посмотрел на лампочку.
- Сигналят, - объяснила Алена, - через пять минут движок остановят. На три часа только и дают.
Дядя Сергеев зажег фитиль керосиновой лампы и вставил высокое стекло, Алена забегала по хозяйству. Андрей прошел за перегородку, в узкое запечье, и загремел рукомойником. В мгновение ока у меня на плече оказалось льняное домотканое, богато расшитое разноцветными узорами полотенце. Я залюбовался им и не сразу сообразил, что шеф уже умылся.
- Ну-ка, - Андрей протянул руку, - кажется, старинное, даже жаль таким произведением искусства пользоваться, так сказать, утилитарно. Все равно что сесть в музейное кресло. Подожди-ка... Сейчас посмотрим. Кажется...
- Прабабка еще вышивала, - пробегая мимо со стопой тарелок, объяснила Алена.
Электросвет потух, и Андрей с полотенцем в руках подошел ближе к лампе.
- Да, так и есть! Древний, языческий мотив, вот она, славянская богиня! И два ретивых коня по бокам. Алена, а ты бы смогла вышить так?
Она засмеялась, обнажив краешки крупных белых, как по линейке срезанных зубов.
- В жизни не вышивала. Да и кому нужны теперь эти полотенца?
- Ну, не для пользования, для красоты, для души. Вот передавалось же это из поколения в поколение столетиями, почему бы не продолжить?
- Ой, что же, богинь вышивать, что ли?
- Вместо крылатых коней, - вставил я, - изобрази две космические ракеты в стиле эпохи, а уж вместо богини не знаю что.
- В сущности, - серьезным тоном сказал Андрей, - человек, изображая божество, всегда имел в виду не что иное, как свой идеал, то есть он хотел показать всего-навсего человека, но человека всемогущего, всезнающего, сеятеля добра и справедливости, грозного гонителя людских пороков и слабостей, отрешившегося ради своих благородных устремлений от всего мелочно-житейского, суетного. Иметь свой идеал не так уж плохо, а?