- Коняшек в колхозе холостил, бычкам яйца резал... - не без ехидства отвечал пообтертый лагерной житухой бурят, - грыжу вправлю!
- Ну ты, поосторожнее! - покрываясь испариной, пробормотал начальник, путаясь в завязках кальсон дрожащими пальцами.
Выхода у него не было. В плане мероприятий значились банкет, охота, попойка на природе. С вывалившейся грыжей его хватило бы только на скромное чаепитие.
Ульча задачу выполнил блестяще. Утром подполковник подошел к председателю комиссии строевым шагом...
Отец Дмитрия дружбу со старым бурятом осуждал.
Сын целыми днями пропадал в степи. Учитель истории жаловался на непонятные высказывания Рогожина-младшего, попахивающие антисоветчиной.
- Он меня ставит в тупик своими вопросами! - сетовал недавний выпускник пединститута, не выходивший из запоя, вызванного неудачным распределением в сельскую школу. - Прицепился с каким-то восстанием монголов и бурят двадцать восьмого года против Советской власти. Я вашему сыну втолковываю - мы принесли цивилизацию полудиким кочевникам, а он ерничает: "Не дороговато ли они заплатили?" Мне непонятно его увлечение историей Гражданской войны, ведь есть темы поинтереснее! - молодой человек пыжился, пытаясь подыскать подходящий пример, но его мозг был занят планами побега в город. Рекомендую, товарищ Рогожин, приглядеться к окружению сына. На него кто-то дурно влияет, - отворачиваясь в сторону, чтобы не дышать перегаром, советовал начинающий педагог.
- Дима, прекрати встречаться со стариком! - просил отец, горбясь над обеденным столом.
- Ты мне запрещаешь видеться с Ульчой? - тихим, дрожащим от обиды голосом спрашивал сын.
- Я служу на режимном объекте. Рядом граница.
Надо быть бдительным, - произносил трафаретные фразы Рогожин-старший, мешая ложкой густой суп из концентратов, заправленный говяжьей тушенкой. Старик - подозрительная личность. Вертится вокруг части. Он сидел?
- При Сталине полстраны сидело! - угрюмо насупившись, твердил рано повзрослевший подросток.
- Откуда ты это взял, щенок? - взрывался отец. - Собрался в Суворовское училище поступать! На, выкуси! - скрученная дуля оказывалась под носом Дмитрия. - Диссидент сопливый! Тебя в пэтэушники не примут! Учитель истории выше тройки в аттестат не поставит! Задолбал его идиотскими вопросами!
Сережка, младший братишка, заливался плачем, вымазывая кашей, падающей изо рта, подвязанный слюнявчик.
Масла в огонь подливала вторая жена отца, мать ревущего карапуза, мачеха Дмитрия:
- Ты карьеру папину ломаешь. С таким сыном нам вовек из этой дыры не выбраться. Его однокашники по училищу полковничьи звезды носят, в Германии служат, а мы... - Она сгребала в охапку младенца, мусоля его рожицу полотенцем.