— Вот такие бывают странности у людей, Намо. А со стальными украшениями и прыжками с Таникветиль мы немного подождем, хорошо?
* * *
Манвэ, проводив взглядом гостей, посмотрел на Варду, рассеянно вертевшую в пальцах алмазный кулон. Она подняла глаза, ответив ему спокойным взглядом. Показалось ему, что ли? Нет. Цепочку вон чуть не порвала… Что же ее так волнует? Спросить прямо? Впрочем… Он редко шел к цели прямым путем — так удобнее и… занятнее, что ли? Правда, речь шла о Варде, существе и так таинственном, за все время их совместной жизни сохранившей в глубине какую-то манящую тайну. Хотя, возможно, все было просто игрой, подчеркивавшей неизменную красоту облика…
— Занятная публика, не правда ли?
— Да… пожалуй. Милы и воспитанны. — Варда намотала на палец выбившийся локон. — Жалко будет, если…
— Если?
— Если с ними случится дурное. Если придется наказать…
— Наказать? — Манвэ усмехнулся. — За что же?
— Ну-у, у нас за многое наказывают… за неподобающий образ мыслей, например. За упорство в заблуждениях.
— Не похоже, чтобы они упорствовали. И надо думать, у них хватит ума, чтобы не путать наваждения и реальность и, главное, не смущать путаницей других.
— Иные наваждения бывают милее реальности — многим… — произнесла Варда, глядя в окно на усеянное звездами опалово-черное небо.
— А как ты думаешь? Что это? Откуда?
— Грезы, видения — это бывает. Не могла же она видеть то, чего нет в Замысле. Ты же знаешь: утверждать существование того, о чем не сказано в Замысле, — грех. И… ложь.
— А кому придет в голову в этом сомневаться? Впрочем… да. Мелькор. Он утверждал, что ТАМ что-то есть… Так он — Враг…
— Ну и получил. По заслугам… — Лицо Королевы стало непроницаемым. — А этих… жаль, что ли, — что они знают…
— К врагам Замысла надо быть беспощадными, как бы ты к ним ни относился, — процедил Манвэ. — Но… они ведь ничего такого не утверждают? — чуть поспешней, чем обычно, прибавил он.
— Разумеется. Там вообще все смутно — дымка или завеса — ты не обратил внимания?
— Обратил. Тем более. Вот, может, Лориэн что-то к картине добавит… Что память, а что — грезы…
— А тебе зачем?
— Так… А что? Тебе что-то знакомым показалось?
— Мне знакомо то, что соблаговолил открыть Эру, — отрезала Варда.
— Конечно, тем, что Эру не открыл, интересовался только Мелькор.
— Кстати, его тоже сотворил Единый, так что даже его деяния в конце концов уложились в Замысел.
— Так что, они изначально там были, хочешь сказать? А… свобода воли? — неожиданно добавил Манвэ.
— Вот и «довольничался». Свобода воли — возможно. Иначе можно договориться до того, что Творец совершал ошибки, а это — крамола.