Аллор осторожно обнял ее, привлек к себе. Прикосновения, полные горьковатой, исступленной нежности…
— У тебя серебряные иголки запутались в волосах… Осыпаются, как дождь. Не двигайся — хочу рассмотреть тебя получше…
— Еще надоест…
— Когда надоест, тогда и перестану. Ладно, хорошего помаленьку — потуши факел, что ли…
— А я и в темноте хорошо вижу…
Робкая, ломкая бережность, агатовое стекло горного озера, звездные искры на кончиках пальцев… Хрупкие сплетения ветвей на фоне зимнего неба, зыбкое кружево тумана. Медь опавших листьев на черной заиндевелой земле.
— Как это… красиво…
— С тобой…
Море, прошуршав во тьме по бесконечным ступеням, затопило подземный чертог, приглушило свет звездного светильника, приняло в себя ложе, вовлекая тех, кому оно дало приют, в танец, ритм которого, вечно разнообразный, смывал горечь и страх. Пышные гребни волн глубоким, властным аккордом дробились о стены. Последняя волна, высокая, прозрачно-зеленая, хрустальной башней взлетевшая над прочими, бережно подхватила майар, закрутила в упругом водовороте и вынесла — ослепленных и оглушенных — на шелковый берег. Море ушло с напевным шорохом — его не было, а была только темная зала, и звездный светильник едва мигал…
* * *
Они открыли глаза — молча, боясь спугнуть остатки музыки. И она стихла, просочившись сквозь трещины в плитах пола, затихая где-то в сердце Арды…
— Я слышала эту музыку — чуть по-другому, но это одна тема. Или просто одна из струн…
— Там?
— Да. Звезды пели… Я вгляделась — и они сплелись в дорогу, как бы приглашая ступить на нее. Я еле удержалась — чувствовала, что если пойду по ней — забуду все.
— Такое возможно?
— Мне показалось — да. Понимаешь, звезды — как ноты, увлекаешься их игрой. С тихим шорохом в темной бездне проплывают миры, словно корабли, — и у них своя музыка.
— Значит, Арда — не единственный живой мир?
— Видимо, нет. Мне показалось даже, что этот наш мир — крошечная, незаметная пылинка, хрустальная капля. Покинешь ее — и она сорвется в бесконечность… — Эльдин вздохнула и зябко поежилась, положив голову на плечо Аллора.
— Красиво и страшно, да? Почему же нельзя рассказывать об этом? Впрочем, наверное, потому люди и могут увидеть это, лишь уходя и забывая, а те, кто привязан к Арде, — им может стать страшно: быть навеки прикованным к падающей в бездну бусинке… Трудно представить…
— Может, не надо? Теперь ведь и мы привязаны к этому миру… Но зов звезд не забыть. — Эльдин задумчиво глядела в пространство. Аллор обнял ее, заглянул в глаза:
— Я хочу видеть и знать то же, что и ты… Твоими глазами. Если бы я мог…