– Это потому, что мне вовсе не хочется целоваться с вами!
– Неужели? – хитро спросил он, наклоняясь к ней, взял ее рукой за подбородок и заглянул в глаза. – Я вас обидел?
– Разумеется, нет! – ответила она с наигранной наглостью. – А вас вообще что-нибудь кроме секса интересует?
Он уставился на нее. Он явно не привык слышать от женщины такие слова.
– Я думаю о нем постоянно. У меня не клеится работа, если я одновременно не представляю, что бы я сделал в постели с женщиной. Я думаю о том, что...
Она понимала, что он дразнит ее, но их разговор зашел слишком далеко.
– А вы не забыли о счетах вашей бабушки? Эй!..
Джеймс схватил ее за руку и потащил в дом. Он, казалось, забыл о том, что она не обулась, и Темперанс, ступив на камни и что-то хлюпающее, ясно ощутила свои босые ступни. Хорошо, если бы под ее ногами оказался не конский навоз, думала она, пока он тащил ее в дом.
Темперанс укутала ноги юбкой и зевнула. Всю ночь она до раннего утра помогала Грейс делать шляпы. Весь день она провела в ожесточенных роликовых схватках, а сейчас, к вечеру, ей предстоит разбираться с домовыми книгами вместе с человеком, который заявил ей, что она не умеет целоваться.
– Ничего, – уже в семнадцатый раз повторил Джеймс.
Их окружали домовые книги, начиная с 1762 года.
– Окажись эти книги в Америке, их бы отправили в музей, – сказала Темперанс, снова зевая.
– Если хотите спать, идите! – произнес Джеймс, но было ясно, что, если она уйдет, он перестанет ее уважать.
Она вытянула босые ноги и похрустела пальцами. Шести свечей было очень мало, и в старой библиотеке было темно, как в пещере.
– Все-таки странно, что ваша бабушка никому ничего не сказала. Никто не ожидает смерти, и все равно мы составляем завещания. Несчастный случай может произойти с нами когда угодно. А если еще учесть нрав вашего дедушки...
– Но ведь все произошло случайно! Никакого убийства. Он не стрелял.
– Да, но мне интересно, кто первым вытащил пистолет. И разве ваш дед не угрожал оружием?
– Напомните мне, чтобы я никогда не ездил в Америку, – рассеянно отозвался Джеймс, в пятый раз пролистывая книгу. – А Грейс знает, что Гэви сделал со счетами, которые он нашел?
– Она не говорила. Спросите у нее сами. Вы отлично знаете, где ее спальня! – выпалила Темперанс и замерла.
Почему она это сказала? Джеймс не поднял головы.
– Вы уже не в первый раз демонстрируете свою ревность к Грейс. Вы уверены, что не хотите у нас остаться?
– Ревность? Не смешите меня! И в Нью-Йорке меня ждут. Слушайте, я пошла спать. Мы поищем, что вы там собираетесь найти, завтра утром, – произнесла она, поднимаясь. – Как жаль, что ваша бабушка не любила вас так сильно, как вы ее, и не поведала вам, что и куда положила!