Она нахмурилась. Он непременно должен уехать до прибытия следующей партии, даже если Арабелле придется приказать Туэксу и Лэму вынести его на руках. Она обернулась к Уилсону:
– Нам надо проверить свои запасы, посмотреть, сколько у нас осталось. Встретимся в полночь.
Старый конюх повязал теплый шарф вокруг шеи.
– Хорошо, мисс.
Арабелла поплотнее завернулась в шаль и уставилась на огонь.
– Еще только год, Уилсон. Тогда счета будут оплачены, и мы сможем вернуться к нормальной жизни.
– Мистер Роберт к тому времени должен бы встать на ноги.
– Мне кажется, он выглядит намного лучше, как ты думаешь? – с нетерпением спросила она.
– Конечно, мисс, – твердо ответил Уилсон. – В последнее время он очень веселый.
Ей удалось изобразить правдоподобную улыбку.
– Спасибо, Уилсон.
Грубое лицо старого конюха смягчилось.
– Не за что, мисс. – Он шагнул к двери на террасу, поднял воротник и выскользнул наружу.
Арабелла вздрогнула, когда холодный воздух крутанулся вокруг ее ног и тронул край платья. С возродившейся решимостью она вернулась к столу и склонилась над бухгалтерской книгой.
Как будто издеваясь над ее усилиями, в холле раздался смех Люсьена, за ним послышался громогласный хохот тети Джейн, подозрительно похожий на лошадиное ржание.
Арабелла боролась с чувством обиды. Она до изнеможения работает, чтобы спасти семью от разорения, а этот мот и наглец пользуется неиссякающим обожанием тети Джейн. Это уж слишком. Надо пойти наверх и высказать ему все, что она о нем думает.
Она захлопнула книгу и ринулась к двери, но как только взялась за ручку, сразу опомнилась. Что она делает? Меньше всего ей хотелось сейчас оказаться в комнате наедине с Люсьеном Деверо.
Особенно если он в постели.
Полуодет.
Волосы его взъерошены, в глазах приглушенный блеск и дьявольская улыбка...
– О, ради Бога, прекрати это! – Арабелла зашагала обратно к столу и так тяжело рухнула в кресло, что оно почти на три дюйма отъехало назад. Видеть Люсьена для нее было не просто опасно – смертельно. Она резко подвинула кресло на место, поставила локти на стол и положила на руки подбородок. Ей хотелось, чтобы отец был жив и, поддразнивая, вывел ее из этого отчаяния.
Она сунула руку в стол и вытащила оттуда письмо, которое отец написал в тот день, когда слег, чтобы больше никогда не подняться. Короткое послание было исполнено свойственным ему неодолимым обаянием и преувеличенно льстивыми речами, касающимися заключенного им и выигранного пари – редкой случайности в то тяжелое время.
Что касалось азартных игр, то Джеймсу Хадли в них не везло. Тем не менее никто не в силах был его в этом убедить. Он всегда верил, что большой выигрыш совсем рядом и придет к нему со следующей картой.