Шляфман скривился и дурашливо хлопнул в ладоши.
– Вот это да-а. Дураков и подонков из полумертвого советского госппарата вы хотите заменить на преступников и бандитов? Не верю!.. Любовь к родине?!.. Тогда вам нужно создать партию и стать генсеком или президентом. Ведь нынешний – добивает экономику страны и ведет ее то ли к гражданской войне, то ли к пугачевщине. Остановить это не сможет никто, а тем более наша Организация. Так что вас держит? Ведь не хотите же вы окунуться во весь этот ужас катящейся в бездну страны?!
Леонид Федорович уперся взглядом в Шляфмана, потом перевел глаза на Беспалова и Коробкова. Они на него не смотрели. Чабанов осторожно застегнул пуговицы на рубашке, надел, поправил галстук и, отойдя к креслу, сел и вцепился пальцами в колени. Несколько секунд он молчал, уставясь взглядом в крышку стола. Казалось, что он чего-то ждет. Никто не проронил ни слова. Тогда Чабанов встал и осторожно отодвинул кресло.
– Я не хочу никого неволить. Если вы все серьезно обдумали, то уходите.
Они встали почти одновременно, молча поклонились и вышли. Леонид Федорович стоял около стола и прислушивался к тому, что происходит в передней. Он мысленно молил их вернуться, но хлопнула дверь и все стихло.
– Двадцать лет, двадцать лет я по крохам, риская каждый день головой, собирал Организацию и не позволю в одно мгновенье все развалить.
Он с такой силой ударил кулаком по столу, что с него упала и разбилась лампа. В дверях кабинета появилась жена, но, взглянув на его лицо, она не решилась входить. Чабанов рывком подтянул телефон.
– Сережа? Слушай меня внимательно, – Леонид Федорович не заметил, что почти рядом с ним стоит жена, – Беспалов, Шляфман, Коробков, – он продиктовал адреса.
– Я думаю, что они сейчас или в ближайшие дни должны уехать. Это наши враги… Опасные враги… Нет, не в городе… Да, да и чтобы памяти не осталось. Пошли лучших людей. Звони в любое время прямо домой… Да, они уже сейчас могут ехать в аэропорт или на вокзал, к тому же, у каждого из них есть машина… Ты правильно понял, и все дороги. Все.
Чабанов с грохотом уронил трубку на рычаги. Она сорвалась и упала на стол. Тогда он осторожно взял ее обеими руками и медленно водрузил на место. Только сейчас Леонид Федорович заметил, что у него сильно трясутся руки. Чабанов сел к столу и, подперев ладонью подбородок, уставился в темноту окна. Сзади послышался осторожный вздох. Он вздрогнул и резко повернулся. На пороге кабинета стояла жена.
– Что случилось, Леня, кто это был?
Он открыл рот, но из горла раздался лишь едва слышный хрип.