Кожин закончил читать погребальный канон, отдал земной поклон. Набившаяся в комнату родня расступилась, отошла от гроба, потому что Кожин собрался зажечь кадило, покурить ладаном. Но тут перед домом громко залаяла чужая собака. Афанасий Петрович выглянул в окно. Занималось раннее утро, с неба падал крупный редкий снег. Все пространство двора сделалось белым.
Под крыльцом стояли военные в коротких серых бушлатах.
– Оставайтесь здесь, – из-под насупленных бровей старик сердито глянул на двух сыновей. – Поняли?
Кожин перекрестился, он не ждал, что погоня подоспеет так скоро.
* * *
Старик ещё раз повторил родне, чтобы все оставались в комнате, за порог ни ногой. Сам вышел в сени, надел тулуп. Он захлопнул за собой дверь, остановился на крыльце, столкнувшись с капитаном Аксаевым.
– Вы хозяин? – не представившись, спросил капитан.
Афанасий Петрович погладил ладонью седую бороду.
– Из староверов что ли?
Кожин молча кивнул.
– Мы ищем беглых зэков. Из колонии совершили побег три особо опасных рецидивиста.
– Рецидивиста? – переспросил Кожин, выставив вперед ухо, будто плохо слышал.
– На них крови – во, – Аксаев провел ребром ладони по горлу. – Настоящие звери, выродки. На воле они грабили, насиловали и убивали женщин и детей. И старух тоже убивали и насиловали.
– И старух? – снова переспросил Кожин, пряча в бороду усмешку, осуждающе покачал головой. – Надо же. Какие изверги.
– Вот именно, изверги, – кивнул Аксаев. – Заметили за последние часы что-то подозрительное? Кто-то приходил? Просил о помощи?
– Нет, никого тут не было, – твердо ответил Афанасий Петрович. – Ни души.
– Подумай, старик, хорошенько, – недоверчиво прищурился Аксаев. – Сюда нас служебная собака вывела. Сюда следы идут. Если мы установим, что преступники были здесь, обижаться тебе не на кого будет. Знаешь, чем дело пахнет? Тюрьмой. И длинным сроком.
Аксаев врал, брал старика на испуг. Собаки сбились со следа три часа назад. В половине третьего ночи пошел густой мокрый снег, покрывший собой всю равнину до горизонта.
Майор Ткаченко приказал держать прежнее направление, вдоль реки, на северо-восток. На жилища староверов поисковики вышли к утру, совершенно случайно. Вышли в тот момент, когда стало ясно, что забрели они куда-то не туда и, вероятно, придется возвращаться обратно, делать большой крюк, снова искать следы на речном берегу.
Аксаев, проклиная про себя упрямого тупого старика, нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
– Ну, что скажешь? – спросил он.
– Никто сюда не приходил, – ответил Кожин.
На крыльцо поднялся майор Ткаченко, потерявший терпение. Он оттеснил Аксаева плечом, сверху вниз глянул на старика, про себя решил, что дед – крепкий орешек.