Пообещал, но опять не выполнил обещания. Лена оказалась не в форме и не в настроении. После этой истории с её отчислением из труппы она уже редко когда бывала в форме. В тот день что-то кончилось между вами, что-то оборвалось и больше не соединилось. Да, больше уже не соединилось.
* * *
– Сейчас поворот налево, – сказал Леднев, оторвавшись от мыслей.
Мельников остановил машину в левом ряду, ожидая, когда освободится встречная полоса и можно будет сделать левый поворот на узкую дорогу, уходящую в лес под прямым углом от основного шоссе.
– Теперь я припоминаю, как дальше ехать, – сказал Мельников. – Собственно, здесь и припоминать нечего. Одна дорога прямо до дачи. Ты мне так толком и не рассказал, чем закончился твой поход в отделение милиции.
– Лена прописана в своей однокомнатной квартире, значит, заявление об её исчезновении я должен подавать по месту прописки, – то ли спросил, то ли в утвердительном тоне заявил Леднев. – В отделении милиции сказали: сидит ваша бывшая супруга где-нибудь у самого Черного моря на пляже среди симпатичных людей, а вы тут с ума сходите, занятых людей ставите на уши.
– Так приняли твое заявление?
– Из дежурной части меня направили к следователю. Следователь оказался каким-то утомленным существом, будто всю прошлую ночь разгружал мешки. Он все пил воду из графина, стакан за стаканом, пока, наконец, графин не опустел. Потом ерзал на стуле. Наконец, запер свои бумажки в сейфе, выпроводил меня в коридор и ушел куда-то с этим пустым графином. Вернулся только через четверть часа, пустил меня в кабинет и стал пороть какую-то чушь. Мол, по статистике женщины чаще мужчин пропадают, потом, в конце концов, находятся сами, без помощи милиции. И как-то криво усмехался. Спросил, когда исчезла бывшая супруга, и кто её видел, по моим данным, в последний раз. Он действовал мне на нервы.
– На месте следователя я задал бы тебе тот же самый вопрос. И дальше что?
– Дальше я рассказал все известные мне обстоятельства, все, что я знаю об исчезновении Лены, потом я изложил все это письменно в своем заявлении, – Леднев выбросил окурок на дорогу. – То есть, я уже сочинил заявление дома, отпечатал его на машинке, раскрыл папку и протянул следователю полторы странички машинописного текста со своей подписью. Он взял бумаги из моих рук: «Ну, с заявлением, наверное, мы спешить не будем. Сейчас это не имеет смысла. Факт исчезновения вашей бывшей жены не установлен. Сейчас сезон отпусков. Если по каждому такому случаю возбуждать дело, придется искать пол-Москвы. Подождем неделю-другую. Если она не найдется, продолжим разговор». «Может, лучше через месяц прийти?» – спрашиваю. «Лучше через месяц», – сказал следователь и налил себе воды из графина. Он оставался очень серьезным, даже моей иронии не заметил.