- А! здравствуйте! - лениво проговорила Варвара, как только я вошел в комнату, и тотчас прибавила вполголоса: - А вон мужик идет с лотком на голове... (У ней была привычка произносить изредка, и словно про себя, замечания о прохожих.)
- Здравствуйте,- ответил я,- здравствуйте, Софья Николаевна. А где Татьяна Васильевна?
- Пошла отдохнуть,- возразила Софья, продолжая расхаживать по комнате.
- У нас блины были,-заметила Варвара, не оборачиваясь.- Что вы не пришли... Куда этот писарь идет?
- Да некогда было. ("На кра-ул!" - резко закричал попугай.) Как ваш Попка сегодня кричит!
- Он всегда так кричит,- промолвила Софья. Все мы помолчали.
- Зашел в ворота,- проговорила Варвара и вдруг встала на оконницу и отворила форточку.
- Что ты? - спросила Софья.
- Нищий,-ответила Варвара, нагнулась, достала с окна медный пятак, на котором еще возвышался серенькой кучкой пепел курительной свечки, бросила пятак на улицу, захлопнула форточку и тяжело спрыгнула на пол...
- А я вчера очень приятно время провел,- начал я, садясь в кресла,- я обедал у одного приятеля; там был Константин Александрыч... (Я посмотрел на Софью, у ней даже бровь не поморщилась.) И, надобно сознаться,- продолжал я,- мы таки покутили: вчетвером бутылок восемь выпили.
- Вот как!-спокойно произнесла Софья и покачала головой.
- Да,- продолжал я, слегка раздраженный ее равнодушием,- и знаете ли что, Софья Николаевна? ведь точно, недаром гласит пословица, что истина в вине.
- А что?
- Константин Александрыч нас рассмешил. Представьте себе: вдруг принялся этак рукою по лбу проводить и приговаривать: "Какой я молодец! у меня дядя знатный человек!.."
- Ха-ха! - раздался короткий, отрывистый смех Варвары... "Попка! попка! попка!" - забарабанил ей в ответ попугай. Софья остановилась передо мною и посмотрела мне в лицо.
- А вы что говорили,- спросила она,- не помните? Я невольно покраснел.
- Не помню! должно быть, и я хорош был. Действительно,- прибавил я с значительной расстановкой,- пить вино опасно:
как раз проболтаешься, и то скажешь, что бы никому не следовало знать. Будешь раскаиваться после, да уж поздно.
- А вы разве проболтались? -спросила Софья.
- Я не о себе говорю.
Софья отвернулась и снова принялась ходить по комнате. Я глядел на нее и внутренне бесился. "Ведь вишь,- думал я,- ребенок, дитя, а как собой владеет! Каменная просто. Да вот, постой..."
- Софья Николаевна...- проговорил я громко. Софья остановилась.
- Что вам?
- Не сыграете ли вы что-нибудь на фортепьяно? Кстати, мне вам нужно что-то сказать,- прибавил я, понизив голос.