- Ммм... - Он в последний раз качнул ее руку и положил в промежуток между ними в шезлонге - туда, где соприкасались их бедра.
Она задрожала, а он спросил:
- Тебе холодно, Кейла?
- Да нет, просто думаю: какую такую причину я распишу отцу?
Мэт посидел молча, неподвижно.
- Скажи, ты всегда так переживаешь, что скажет твой отец?
Первое ее побуждение - отбиться, наговорить резкостей - тотчас растаяло. Ведь это сущая правда; да, всегда, и еще как переживает.
- Как тебе сказать... Ну да, конечно, кому не приятна похвала родителей?
- С этим я согласен. - Мэт встал, опустил спинку шезлонга и устроился в нем так, чтобы видеть ее лицо. - Но у тебя это потребность, Кейла, и она сжирает тебя. - У него вырвался неожиданный смешок. - Интересно, как поступал с тобой Ллойд, когда ты была ребенком?
Обвинял тебя в смерти матери?
Как он сумел задеть ее, растревожить, раскрыть в ней все, что она таила долгие годы...
Она лежала тихо-тихо, скованная, как броней, вперив взор в ночное небо, и изо всех сил старалась не пустить наружу неудержимые слезы.
Нет, эта битва проиграна - звезды расплылись перед глазами...
- Кейла? - Мэт приподнялся на локте. - Эй, что такое? Я не хотел, прости! Мне только казалось... любой родитель, кто делает такие вещи... в общем, это нечеловечно, я и не ожидал...
- Шшш... все в порядке, Мэт. Мой отец никогда ничего подобного не произносил... ну, таких слов. Это лишь ощущение, которое я пронесла через годы. И не знаю почему, разве только... мне, кажется, никогда не удавалось угодить ему. А вот Гордон - он всегда безгрешен: никаких ошибок. Мой брат и правда умнее меня, удачливее. Для меня было вполне естественным расти с ощущением, что я хуже, никогда не дотянусь до него.
Мэт гладил ее по волосам с такой нежностью, что для нее это было почти равносильно гибели.
- Так вот почему ты провела последние пять лет в разных городах, расшибаясь изо всех сил, чтобы создать эту сеть розничных магазинов? Делала то, чего не сумел Гордон? Чтобы поразить отца?
Будто завеса спала вдруг с ее глаз, обнаружив такое, чего она раньше в себе не замечала.
- Ну так как, я прав? - не отставал Мэт.
Что и говорить, приятного мало в том, что вышло на свет Божий для нее самой о себе.
Мэт сумел расположить ее к себе, она не опасается его, не боится быть с ним откровенной.
- Да, пожалуй, прав, - с непривычной мягкостью уступила Кейла.
Теперь они лежали молча - глаза в глаза, сердце к сердцу.
- Расскажи мне об этом, - тихонько попросил Мэт.
Кейла немного успокоилась. Нет нужды говорить, как ненавидит она эти вечные переезды.