- Какой заяц? - слабым голосом вопросил призрак и тут же подумал "зачем я его спрашиваю?". Однако сам процесс ему вдруг понравился, он подумал еще раз, и еще раз. Это давало хоть какое то спасение от тараторившего высоким голосом Фродо.
- Так ведь известно, какой заяц - который бы пять дней дорогу петлял. Только по прямой бы, понимаете, гражданин начальник, гораздо быстрее бы получилось, так что и на блохе прискакать можно. Да только теперь зайцу тому не петлять - тулуп из него вышел.
- Куда вышел? - тчетно попытался назгул сохранить лицо перед подчиненными, которые стали смутно догадываться, что их начальника дурачат.
- Вышел и пошел гулять по Татуину. Так с тех пор то у одного, то у другого этот тулуп и видят.
- Да, я вижу язык у тебя хорошо подвешен, - мрачновато произнес назгул.
- Уж не думаешь ли ты, гражданин начальник, что ты его подвесил? - окончательно обнаглел Фродо, - Я, видите ли, только с блохи и сразу к вам, о тулупе докладывать. Сделайте вы что-нибудь! Вам же власть дадена. А то так у будет этот потрошеный заяц по Татуину ходить, пока Король не вернется.
- Какой заяц? Какая блоха?!! Вон!!! - взорвался, наконец, доведенный до отчаянья призрак, и неслышно застучал призрачными ногами. Упоминание Короля было последней каплей, переполнившей чашу его неназгульского терпения. - Вон! Прочь с глаз моих! И скажи всем, что эта земля теперь принадлежит Леонсо Фабрицию - законному владельцу.
ВТОРОЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ.
Он шел мимо черных чадящих руин, и в руке его был меч. Он чувствовал в себе Силу, она переполнила его до краев и рвалась наружу. Низкорослые темнокожие твари, мародерствующие на руинах, в страхе разбегались перед ним. Орки. Он знал, что это именно они. Но ему не было до них дела. Он шел на бой, на свой бой.
Перед ним вырос противник. Исполинская нечеловеческая фигура, словно сотканная из тьмы. Горящие глаза. И голос, замогильный, нечеловеческий.
- Ты ищешь смерти, последний король людей?
Он не ответил. Он выхватил свой клинок, сияющий белым огнем. Навстречу рванулось багровое пламя.
Шурик проснулся в холодном поту от собственного крика. Огляделся по сторонам, все еще не отойдя от сна. Вокруг была полатка, судя по освещению едва всходило солнце. Начинался девятый день экспедиции. Осознание реальности приходило постепенно. Кошмар, повторявшийся уже пятый раз, отступал не сразу. Несмотря на ранний час, Гэндальфа в палатке не было. Все в палатке отсырело, вода преизрядно натекла на пол, и спальник, как и все шмотки, был отвратительно мокрым. По стенам полатки расселась прекрасно заметная на светлом фоне, вдоволь насосавшаяся крови за ночь мошкара. От всего этого веселья Шурика неудержимо потянуло домой, прочь от этой сырости, от этой мошкары, от этих ночных кошмаров. Но дом был весьма далеко, и пришлось удовольствоваться бегством из палатки наружу.