- Он как-нибудь объяснил, почему не заявил сам?
- Нет, но жена сказала, что собиралась обратиться в полицию уже в понедельник утром. А он возразил, что машина, может быть, еще найдется, незачем спешить.
- Припомни, о чем еще шла речь. Что они говорили друг другу?
- Да нет, только о машине и говорили. Я спросил: заметили они что-нибудь в воскресенье утром? Нет, не заметили. Собственно, я только с женой разговаривал, она дверь открыла, потом мы стояли в прихожей. Он вышел на минуту-другую, сказал, что обнаружил пропажу уже пополудни, и все.
Кольберг посмотрел на черточки, которые нарисовал в своем блокноте. Они должны были изображать карту Сконе, точками обозначены Веллинге, Андерслёв, Мальмё и Треллеборг.
- Тебе известно, где находится его фабрика? - Он соединил чертой Веллинге и Андерслёв.
- У меня сложилось такое впечатление, что он работает в Треллеборге, нерешительно произнес Скакке. - Со слов жены.
Кольберг соединил линиями Андерслёв и Треллеборг, Треллеборг и Веллинге.
Получился треугольник с вершиной в Треллеборге; основанием служила линия Веллинге - Андерслёв на севере.
- Здорово, Скакке, - сказал Кольберг. - Отлично.
- А что, вы нашли машину? Я слышал, что Касперу удалось уйти?
- Ушел, - сухо подтвердил Кольберг. - А машину мы, кажется, нашли. Ты давно говорил с Мартином?
- Да уж порядком. Он все еще в Андерслёве?
- Вот именно, - сказал Кольберг. - И как только я положу трубку, ты созвонись с Мартином и расскажи все, что ты только что рассказал мне. Про этого Кая Эверта Сюндстрёма, его внешность и все такое прочее. И пусть Мартин позвонит в криминалистическую лабораторию Ельму и проверит, забрали они машину или нет. Не откладывай.
- Будет сделано, - ответил Скакке. - А что с этим Сюндстрёмом? Он что-нибудь натворил?
- Там будет видно. Твое дело только сообщить Мартину, а уж он решит, как быть. Ясно? Потом можешь дописывать свой рапорт. Если что, я еще некоторое время буду у себя в кабинете. Мне тут тоже надо кое-что написать. Передай привет Мартину. Пока.
- Пока.
Кольберг больше не стал никуда звонить. Он отодвинул телефон, засунул в ящик стола блокнот, пододвинул к себе пишущую машинку, вставил лист бумаги и снова отстучал:
"Стокгольм, 27 ноября 1973 года.
В Центральное полицейское управление.
Заявление об уходе..."
Леннарт Кольберг печатал медленно, двумя указательными пальцами. Он понимал, что письмо, над которым он столько размышлял, должно носить официальный характер, но ему не хотелось, чтобы оно вышло очень нудным, и старался избегать слишком уж сухих формулировок.