Виктор Петрович начал издалека и, видимо, собирался говорить долго, надеясь на выносливость собеседников. Мы же, не желая испытывать терпение читателя, вновь прервем нашего археолога и перескажем его речь коротко своими словами.
В конце XVII столетия русский лекарь Петр Васильевич Постников, к ужасу богобоязненных христиан, проводил небывалые опыты: он, по его собственному выражению, "живых собак мертвил, а мертвых живил". Некий иностранец по имени Лангердорф заставил в конце прошлого века биться сердце, отделенное от тела, а в начале нынешнего столетия русский ученый, профессор Томского университета Кулябко, восстановил деятельность сердца, взятого из груди человека через 20 часов после смерти. Для этого оказалось достаточным искусственно вводить в артерию, питающую мышцы сердца, кровь или заменяющий ее питательный раствор. В те же годы другой наш соотечественник, профессор Михайловский, занимался проблемой прижизненного "промывания" организма, то есть полной замены зараженной крови кровью донора. Михайловский работал в Средней Азии, в Ташкенте, и, как говорят, сделал попытку оживить тело собственного сына, но сам погиб от рук религиозных фанатиков, ополчившихся на него за "кощунственную" борьбу со смертью. Но то, что не удалось Михайловскому, сделали советские ученые.
В 1944 году путем подключения к телу аппаратуры, обеспечивающей искусственное дыхание и кровообращение, была возвращена жизнь воину Советской Армии, который несколько минут находился, так сказать, "в потустороннем мире". Ныне подобных примеров уже сотни, если не тысячи. Удачных же опытов, производимых на животных, великое множество. И если человечество, в течение многих тысячелетий мечтавшее о победе над смертью, облекало свои мечты в легенды о чудотворцах, то теперь место легенд заняло точное знание, а взамен чудотворцев действуют ученые - смелые рыцари борьбы со смертью.
В продолжение всей этой длинной лекции товарища Андрей сосредоточенно изучал пустой стакан, поворачивая его к свету то одной, то другой стороной.
- Ну-с, батенька мой, - продолжал Виктор Петрович, - после столь пышной рекомендации тебе остается только встать и в общих фразах поддержать честь своей науки.
- Я готов подтвердить почти все сказанное Виктором, сказал Андрей, отставив, наконец, стакан. - Только он, как всегда, увлекся и, хорошо начав, под конец... Ты не обижайся, Виктор, под конец ты действительно напутал.
- Может быть, может быть, - добродушно проворчал Виктор Петрович. - Ведь ты же знаешь, что я не специалист, и, кроме того, ты рядом, а это значит, что ты сейчас будешь спорить и поправлять меня.