— Значит, мы в чем-то похожи! Они шли к тебе со своими бедами, трудностями, вопросами. И ты принимал их, помогал, указывал, по мере своих сил, верное направление… Их благодарность — лучшая награда, наравне с сознанием правильности твоего пути и удовольствием от выполненного дела. Или ты можешь подобрать другие слова?
— Мы делаем то, что должны, — каждое слово Леа задевало какие-то скрытые струнки в душе До'оша, будя тихую радость, что рядом есть кто-то, кто понимает тебя даже лучше, чем ты сам. — Наверное, лучше не скажешь.
— Наверное… — эхом откликнулась девушка. — Но тяжело всегда быть одному, нести в одиночестве беды и тревоги, с которыми приходят к тебе?
— Я привык, Леа, — теперь уже пожал плечами по настоящему До'ош. — Ко всему можно привыкнуть…
Девушка внезапно наклонилась почти вплотную к нему, так что ее горячее дыхание овеяло лицо килрача.
— К этому нельзя привыкать! — выдохнула она. — Никогда!
Теплые, нежные губы коснулись губ До'оша… и мир замер. Замерла Вселенная, замер ветер, замерли звезды. Все застыло, окаменело, кроме соприкоснувшихся губ и яростных ударов двух сердец. Исчезли преграды плоти, барьеры разума — лишь две чистых, свободных души пылающими мотыльками рванулись навстречу друг другу, оставляя позади огненный шлейф. Не нужно было слов, не нужно было чувств — ничего не было нужно, кроме этого безумного полета, короткого, как вздох, и долгого, как вечность. Обжигающее пламя встретило равное себе, и вместе они сливались в исполинский гудящий костер.
Вскрикнула Леа, в исступлении откидываясь назад; рывком поднявшийся за ней До'ош даже не почувствовал вонзившихся клыков боли в бок. Спираль страсти охватила их и понесла за собой, отметая все лишнее, все мешающее, отгораживая их непроницаемым шатром от остального мира. Как умирающий от жажды в пустыне, они потянулись друг к другу; как рвущий цепи зверь, они сбросили путы привычного с детства контроля, открываясь друг другу без остатка.
Мир колыхался вместе с ними, вздымаясь и опускаясь рокочущим прибоем, что раскалывает вековые скалы; безумные вихри разметывали, дробили мысли на безумную мозаику, которую никто и не пытался собрать.
И стыдливо прятался по закоулкам ветер, и бесстыдно подмигивали далекие звезды, и заботливая тьма расправляла свой полог над ними…
Была ночь!