- Врач сказал, что ничего страшного,- говорила Ефиму Кукуша.- Все будет хорошо. Тебе, главное, не волноваться. А у нас все в порядке. Между прочим, вчера звонили из "Молодой гвардии" и сказали, что рукопись твою заслали в набор. А еще пришло письмо от директора "Ленфильма", сценарий отдан в режиссерскую разработку Ну, что еще? Да, белье из прачечной я получила. У Тишки тоже все хорошо. Правда, Тишка?
- Все хорошо,- подтвердил Тишка.
- А что тебе сказали про твой реферат?
- Ничего особенного,- сказал Тишка.- Сказали, что опубликуют в ученых записках.
- Скромничает,- сказала Кукуша.- Академик Трунов сказал, что реферат стоит иных пухлых докторских диссертаций. Так же он сказал, а, Тишка?
- Да, сказал,- кивнул Тишка.
- Так что у нас все хорошо, ты не волнуйся, ты лежи, выздоравливай. Как только тебе можно будет есть, я тебе принесу чего-нибудь вкусного. Хочешь бульон! А может, тебе чего-нибудь сладкого? Или, наоборот, кисленького? Хочешь, я тебе сделаю клюквенный морс? Нет? Ну а чего ты хочешь? Если не можешь говорить, ты мне как-нибудь дай понять, чего ты хочешь.
Ефим поморщился и промычал что-то нечленораздельное.
- Что? - переспросила Кукуша, наклоняясь к нему.
- Саску!
- Что? Что? - Кукуша оглянулась на Тишку, тот молча пожал плечами.
- Что ты сказал? Ну, постарайся, ну, попробуй сказать более внятно.
- Фафку,- сказал Ефим.
- Ах, шапку! - догадалась Кукуша. И обрадовалась: - Ты еще хочешь шапку! Значит, у тебя есть желания! Значит, ты еще ничего. Ты выздоровеешь! Ты поправишься. А шапка будет. Обязательно будет. Нет, ты не думай, я не пойду ее покупать. Я их заставлю. Они тебе принесут. Лунин лично принесет, я тебе обещаю.
В палату вошла пожилая медсестра с набором шприцев.
- Ну все,- сказала она тихо.- Прием окончен. У нас с Ефимом Семенычем процедуры.
Я слышал, что Кукуша прямо из больницы поехала к Лукину, который принял ее с большой неохотой. Страстно попрекая генерала, она требовала от секретариата в порядке хотя бы частичного искупления вины все-таки выдать шапку ее больному мужу.
- Он находится в критическом состоянии и нуждается в положительных эмоциях, - сказала Кукуша.
Генерал сидел с каменным лицом, давая понять, что проявлений ложного гуманизма от него ждать не следует.
- Очень сожалею, но сделать ничего не могу. Мы хотели ему помочь, но он вел себя вызывающе и не хотел признать своей вины.
- Да какая вина! Причем тут вина! - закричала Кукуша.- Вы же знаете, что он умирает! Ну да, ну хотел он получить хорошую шапку, ну укусил Каретникова, но он же умирает, умирает, это же получается смертная казнь! Неужели вы считаете, что мой муж заслужил смертной казни? На это Лукин ничего не ответил. Он смотрел мимо Кукуши, и по лицу его было видно, что ему все равно, заслуживает Ефим смертной казни или не заслуживает, умрет или не умрет.