- Что-о? - рассвирепел Калач.- Тебе весело? Мародерствуешь, а потом зубы скалишь? В штрафной захотел?
- Никак нет, товарищ майор! - доложил я.
- Куда девал государственное имущество? - спросил он. Я не совсем понял, и тогда Мишенин негромко сказал:
- Это кооперативное, товарищ майор.
- Все равно! - отрезал Калач.- Где валенки, я спрашиваю?
- У бойцов на ногах,- ответил я.
- На ногах? - опешил майор.- Сейчас же возвратить! Немедленно! Самому!
- Есть возвратить самому! - повторил я и обернулся к окопу: - Разуть валенки-и!
Я любил в эту минуту Калача. Любил за все - за его рост, за то, что он майор, за его ругань, за то, что он приказал мне самому отнести валенки в амбар... Они все, кроме двух пар, были изрядно испачканы землей и растоптаны, и бойцы начали чистить их, а Васюков, когда удалилось начальство, спросил меня:
- Может, вдвоем будем таскать?
- А ты не слыхал, что сказал майор? - ответил я.- Мне одному приказано.
- Да откуда он узнает!
- От стукача, который доложил ему!
- Это верно,- вздохнул он.
Я захватил под мышки шесть пар валенок и побежал к амбару, и за дорогу раза три складывал валенки на землю и поправлял на себе то шапку, то ремень и портупею. Сердце у меня давало, наверно, ударов полтораста в минуту, и когда я увидел запертые двери амбара, то даже обрадовался - я боялся увидеть Маринку днем, боялся показаться сам ей.
Я долго сидел на крыльце амбара - курил и глядел в поле, и когда от махры позеленело в глазах, неожиданно решил идти за Маринкой.
В селе оказалось много изб с палисадниками, и я выбрал тот, где кусты были погуще, и, ссыпав валенки во дворе, постучал в двери сеней. Я на всю жизнь запомнил дверь эту - побеленную зачем-то известью, с засаленной веревочкой вместо ручки. Большими печатными буквами-раскоряками пониже веревочки объявлялось:
"МАРИНКА ДУРА"
Открыл мне пацаненок лет семи, это был Колька, Маринкин братишка, как узнал я потом.
- Марина Воронова тут живет? - спросил я его.
- Она сичас не живет,- сказал Колька,- она за водой пошла.
Я сошел с крыльца и увидел Маринку, входившую с ведрами в калитку. Заметив меня, она даже подалась назад и покраснела так, что мне стало ее жалко.
- Вот принес валенки, сказал я вместо "Здравствуй".
- Не налезли? - виновато спросила Маринка. Ближнее ко мне ведро раскачивалось на коромысле, и вода плескалась на мои сапоги.
- Налезли,- сказал я,- но приказано вернуть. Все. Ясно?
- Ага,- сказала Маринка.- Сейчас выйду. Подождите...
Я подобрал валенки и пошел со двора, но меня окликнул Колька:
- А ты красноармеец или командир?