— Сидеть! — и перевел ствол пистолета на женщину-врача. — Если кто-нибудь сдвинется, она будет следующей.
Он обвел притихших людей взглядом, в котором пылало откровенное безумие, но буквально через мгновение уже совершенно спокойным голосом произнес:
— Мне нужен доброволец. Пусть встанет тот, кто согласен пойти, — командир ухмыльнулся. — Уж он-то точно останется в живых.
Люди молчали. Никто не хотел покупать спасение только для себя.
— А-а, — протянул командир, — русское благородство… Стадо баранов. Вот вы кто! Будь на вашем месте люди моего народа, они бы уже давно бросились на врага. Потому что мы не боимся смерти, потому что с нами Аллах и Магомет, пророк его…
Глаза командира закатились вверх, и на темном лице ослепительно засверкали белки. Затем резко, без всякого перехода, он ткнул стволом пистолета в сторону одного из раненых.
— Ты пойдешь. Знаешь, что передать — я не буду повторяться.
Раненый, побледнев, отрицательно покачал головой.
Было видно, что это решение дается ему с трудом, но он пересилил себя, взяв верх над инстинктом самосохранения.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился командир. — Тогда я тебя тоже убью. И так будет до тех пор, пока кто-нибудь умный не согласится.
Услышав это, самый старший из раненых, мужчина со шрамом через весь лоб, до сих пор сидевший молча, негромко проронил, почти не разжимая губ:
— Иди, сынок… Передай эту чушь нашим. И скажи, чтобы побыстрее выбили отсюда этих, — он презрительно скривил губы, — бойцов за независимость.
Поколебавшись, парень неуверенно поднялся. Никто не произнес ни слова.
Командир улыбнулся.
— Молодец. Слушаешь старших. Но слушать надо не все, — он зло покосился в сторону мужчины со шрамом. — Передай также своим, что это крыло здания заминировано. И если они попытаются освободить заложников, не выполнив наши требования, мы взорвем здесь все. Во славу Аллаха.
Он вздохнул с притворным сожалением и закончил:
— Ступай, собачий выкормыш.
* * *
Командир четырнадцатого поста, располагавшегося к госпиталю ближе всех прочих, выслал своих бойцов сразу же, как только услышал взрыв бэтээра. Одновременно он вызвал командующего.
Цепная реакция была запущена. В район госпиталя начали стремительно стягиваться войска.
Человек в штатском, выбравшийся из прилетевшего через каких-то пятнадцать минут вертолета, отвел в сторону одного из тех, кому удалось выжить под выстрелами снайпера, и попытался выяснить у него, что же произошло в госпитале. Потратив на беседу с солдатом около трех минут, он оставил его в покое, явно не удовлетворенный его скудными ответами.