– Где-то я вас уже видел, – задумчиво прошептал он.
– Все хорошо, – вкрадчиво сказал Кругловский, – садись и отдыхай, жди нас.
Кривошеев стоял и, не отрываясь, в упор смотрел на брата.
– Выйдем, я дам вам пару советов. Психиатр умудрялся говорить так, что слышал его лишь Кирилл Андреевич. Повинуясь настойчивости Кругловского, Кривошеев вышел в коридор.
– Вы даже дверь не запираете?
– Он смирный; если ему сказали сидеть и ждать, он целую неделю с места не сойдет.
Главврач психиатрической лечебницы и Кривошеев устроились в коридоре на старом кожаном диване.
– Я понимаю, – говорил Кругловский, – родственникам всегда тяжело смириться с тем, что их близкие неадекватно реагируют на окружающий мир. Им всегда хочется верить, что человек сможет выздороветь. Я честно вам признаюсь: шансов у него на это практически никаких.
– Да, знаю, – тихо ответил Кривошеев.
– Если вы собираетесь лечить его у других психиатров, то берегитесь тех, кто требует за это большие деньги. Он быстро вспомнит многое из того, что умел раньше: пользоваться ножом и вилкой, бриться, пожимать руку, говорить дежурные любезности, но прежним он уже никогда не станет. Он – видимость человека. Я говорю не слишком жестко? – спохватился психиатр.
– Нет, – покачал головой Кривошеев, – правда всегда лучше лжи.
– Вы его первое время ни о чем не просите, только требуйте. Он привык слушаться, привык выполнять команды и приказания.
– Вот деньги, – глядя поверх головы психиатра, сказал Кривошеев и достал из папки полиэтиленовый пакет с пятью пачками долларов.
– Даже не знаю, как вас благодарить. Это слишком много, хватило бы и меньшей суммы. Брат все-таки – дело святое.
– Не отказывайтесь.
Кругловский, волнуясь, принял деньги и произнес:
– Я на вас наживаюсь, Кирилл Андреевич. Ваш покойный отец многое сделал для нашей лечебницы.., а теперь.., вы. Я понимаю ваше состояние: вы хотите откупиться от судьбы.
– Да, я поступаю так, как дающий милостыню калеке в подземном переходе. Плачу за то, чтобы судьба сберегла меня.
– Хотите расплатиться с судьбой, а почему-то платите мне.
– Мне так удобнее.
– Если вы передумаете, часть денег я вам обязательно верну.
– Ни за что, – Кривошеев поднялся. – Я уже могу его забрать?
– Пожалуйста.
Кирилл Андреевич остановил психиатра перед самой дверью.
– Я хочу попробовать убедить его без вашего участия.
– Не убедить, а приказать, распорядиться. Будьте настойчивее.
Брат Кривошеева сидел в той же позе, в которой его оставили.
– Встань, – твердо произнес Кирилл Андреевич.
Брат повиновался.
– Идем со мной.
Брат, как привязанный, двинулся за Кириллом Кривошеевым.