Алла подалась вперед, делая вид, что хочет дотянуться до абсолютно не нужной ей бумажки на противоположном краю стола. Эдуард Ефимович не успел даже отстраниться, да ему этого и не очень-то хотелось… Его щека соприкоснулась с мягким сукном ее юбки. Девушка опустила голову и бросила взгляд на своего шефа.
«Кажется, попался», – подумала она, понимая, что нельзя перебирать.
Бушлатов тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он открыто посмотрел на Аллу, облизал пересохшие губы.
– Ты бы приготовила кофе, – довольно миролюбиво произнес он, поднимая руки и закладывая их за голову.
– Кофе и так готов, – Алла двинулась к кофеварке и поставила на поднос маленькую фарфоровую чашечку.
– Поставь на двоих. Такого Алле не приводилось слышать за все время своей работы с Бушлатовым.
«О-о, точно, попался».
Она осторожно, двумя пальцами, взяла еще одну чашечку и поставила ее на поднос. Теперь к запаху дезодоранта примешался запах свежеприготовленного кофе, тоже мало настраивающий на работу.
Бушлатов покосился на дверь. К нему редко кто заходил в рабочее время, но если заходили, то без предупреждения.
– Закрой, – негромко скомандовал он Алле. Та немного боязливо повернула ручку замка и остановилась с подносом в руках, не зная что делать.
– Так иди же, иди, – улыбнулся Бушлатов тонкими губами и пригладил прядь волос на лысине.
Девушка сделала несколько шагов, и Эдуард Ефимович заметил, как подрагивает в ее руках поднос, расплескивается кофе из чашечек.
– Садись, – предложил он, хоть рядом стула не было. Алла беспомощно огляделась.
– Садись ко мне на колени.
Он обхватил секретаршу за талию, и его длинные пальцы исчезли за горловиной блузки.
Экран компьютера светился, но Эдуард Ефимович позволил себе немного расслабиться. Он уже успел расстегнуть молнию на юбке и гладил белоснежное белье девушки. Та прикрыла глаза от удовольствия и не видела, как зло кривятся губы шефа. Тот ненавидел в этот момент себя, ненавидел Аллу, понимая, что совершает непростительную ошибку, решив заняться любовью с секретаршей в рабочем кабинете.
Алле немного не нравилось то, что Бушлатов спешит, не давая ей насладиться минутами близости. Но Эдуард Ефимович был не из тех мужчин, кто в первую очередь думает о женщине. Он даже не снимал брюк, а когда испытал облегчение, сразу отстранился от своей партнерши и, приведя себя в порядок, вновь подсел к столу.
Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Ни слова ласки, ни слова надежды. Алла медленно одевалась, надеясь, что Эдуард Ефимович скажет ей хоть что-нибудь.
Наконец, тот поднял голову и криво улыбнулся.