Ну что же. Зато я знаю, где эта тварь может быть, вернее догадываюсь.
- Едем в "Золотую Рыбку".
- Это что?
- Местный бордель под видом сауны.
По дороге я решился распросить у Эна, кто такой Люэс Триппер.
- О, это крупный магнат. Владелец уймы табачных фабрик.
Я чуть потолок у машины не пробил.
- Табачных?
- А что тебя удивляет?
Нет, нет, вам показалось. Пока я нем как рыба. Потом понимаю, что про сигарету у Петровича они не знают, потому как я ее забрал, а той что у Люэса была особого внимания не уделили. Ну мало ли, хотел закурить, ну сломал. Ладно, еще не время.
Надо сказать, что борделей в нашем городе как говна в сортире. Но самый выдающийся из них - сауна "Золотая Рыбка". А особен он тем, что там обслуживают лиц неправильной ориентации. Я сразу предупреждил спутников, чтобы улыбки не расточали, глазки не строили, а то возможны осложнения. Нет хуже бабы, чем голубой мужик. Надо было так и назвать - "Голубая рыбка".
Эн припарковал машину на противоположной от сауны стороне.
Чтобы попасть внутрь надо знать пароль и отзыв. Меняется он семь раз в неделю, но особым воображением голубые не страдают, и поэтому запас весьма скуден и каждую неделю повторяется. Сегодня например, среда, и пароль будет: "мойте руки перед едой", а отзыв: "а х.. перед е.лей".
Дверь открыл гермафродит Степаша. Он сразу узнал меня и тщетно попытался захлопнуть дверь, но моя рука оказалась проворней. Я сомкнул свои пальцы на его запястье и с силой вывернул его руку, одновременно пихнув коленом дверь, так что от дверного глазка на его лбу проявилась аккуратная вмятина. В дело рискнул вмешаться еще один, но я его успокоил своим коронным номером - подкат под ноги с последующим отбивание того места где у нормального мужика такие круглые штучки. У них видать тоже есть, иначе бы так не корчились. Ко мне присоединился Эн.
Хулейкин помог вырубить третьего, неожиданно налетевшего с лестницы черного хода. Пока кончено. Шума особого не было. Можно идти дальше.
Вошли в большой зал. В нем тринадцать дверей. Отдельные кабинки. Я кивнул Эну с Хулейкиным, чтобы они следили за выходом и никого не выпускали, - я сейчас всю эту шваль вытащу.
Заваливаюсь в первую кабину, а там один голубок прочищает другому прямую кишку. Оба от удовольствия жмурятся.
- На выход, - крикнул я и пушкой махнул.
Потом в следующую и так далее. Вой конечно стоит невообразимый, голубые возмущаются, кричат о нарушении каких-то там свобод, Эн уже сачка начал давить, только я срал на них, меня не проймешь. Может быть в Америке гомики могут делать, что хотят, а у нас, пока жив Козьма Прутиков и другие нормальные мужики, не бывать этому.