Наконец из десятой каморки выуживаю Валеру. Да не одного а сто старым извращенцем Арахисом. Теперь то я понимаю, почему его так прозвали, у него оказывается жопа рельефная как кожура у арахисового ореха.
У Арахиса жидкий стул от страха открылся, пришлось приказать заткнуть ему дырку чем-нибудь. Кругом голые все, ничего кроме естественных затычек нет, а мне жалко свой пистолет использовать. В общем оттащил Валеру в сторонку, чтобы не смотреть как голубые с Арахисом разбираются. Ей богу, стошнило бы.
- Ну что, субчик, допрыгался? - Я вцепился в его ухо и потянул вниз, чтобы сравняться в росте.
- Чего надо, Прутиков? - пытается храбриться Валера.
Я его для профилактики башкой в тазик с водой опустил. Минуты на две. Брыкается. Ничего. Потерпит. Уже не шевелится. Вот теперь пора.
- Кто тебе платит?
- Я его не знаю.
Продолжим сеанс.
- И все же?
- Честное слово не знаю.
После третьего окунания я ему начинаю верить.
- Но хоть что-то ты знаешь?
- Да, - нехотя соглашается Валера.
- Рассказывай.
- В тот вечер подошел ко мне один тип, я его до этого ни разу не видел. Он сказал, что заплатит мне круглую сумму, если я не позволю тебе встретиться с Петровичем.
- Когда это было?
- Примерно за пять минут до твоего появления на кухне. Я тут же подговорил новенького.
- Он что, твой любовник? - впрочем, можно было и не спрашивать.
- Ну а бабу ты помнишь? Выходила она после меня?
- Да была. Только никто кроме меня ее не видел. Тот, который предлагал деньги, просил, чтобы я ее незаметно вывел на улицу.
- Ее кто-нибудь ждал?
- Машина была темного цвета.
- Это мне ни о чем не говорит.
- Подожди. Когда мимо проехала другая машина и посветила фарами, то у нее на стекле полоса выступила, я хорошо помню.
- Царапаное стекло. - это я скорее себе сказал.
В этот момент прозвучал выстрел. В ту же секунду, еще не врубившись в ситуацию, я собирался задать Валере очередной вопрос, как он охнул и, обмякнув, навалилися на меня. Я обернулся. Позади меня колыхнулась ширма. Я бросился к ней и отдернув, увидел еще открытую дверь. Ход на чердак.
Я рванул по лестнице наверх, слыша позади возгласы Эна и Хулейкина.
Чердак нас встретил поднятой беглецом пылью и затхлым воздухом. Впереди сверкало отверстие люка. Крыша над нашими головами прогибалась и грохотала под чьми-то стремительными шагами. Наугад я сделал два выстрела. Стало тихо.
Забыв этот старый трюк, я высунулся из люка и чуть не получил пулю. Второго выстрела не последовало: беглец предпочел скрыться за трубой. Я выпрыгнул на крышу и откатился на несколько метров в сторону. Оказалось напрасная предосторожность: слышно было как гудит железная рама, опоясыващая крышу. Спускается по пожарной лестнице, гад.