– Сейчас Данила Романович занимается ордынцами, и ему лучше обеспечить покой на своей северной границе. Так что войной на нас он пойдёт скорее поздно, чем рано. А раз так, то рано и говорить о том. Разве я не прав, Спиридон Фомич? – И посадник выразительно посмотрел на Спиридона.
Архиепископ с важным видом кивнул:
– Правда твоя, Олекса Игоревич.
Новгородцы одобрительно загудели. Силясь перекрыть всеобщий гам, Андрей громко спросил:
– А рыцари?!
– Ты это серьёзно, княже? – вступил в спор тысяцкий Сбыслав. – Четыре сотни знатных немцев полегло на льду Чудского озера, ещё полсотни у нас в плену. Кто ж теперь к нам сунется?
– Когда мой покойный брат разгромил шведов, никто и помыслить не мог, что вслед за ними здесь объявятся крестоносцы.
– И этих мы разбили, слава Богу, – парировал тысяцкий.
– Не вы, а мой брат, князь Александр! – негодующе воскликнул Андрей.
– Да, твой брат, княже, – спокойно подтвердил посадник. – Только ведь у него под рукой стояли наши дружины, и многие новгородцы отличились в этой славной битве. Да и не в одной этой битве. Взять хотя бы Гаврилу Олексича или кого другого, – он кивнул в сторону городской знати и, расплывшись в улыбке, докончил:
– Эти не подведут. Так-то!
– Во всяком случае, пока немцы развернулись, мы успели призвать Александра Ярославича, – подытожил архиепископ. – Тебе ли этого не знать, княже! Ведь в то время на нашем престоле сидел именно ты. И уж не взыщи за неприятное напоминание, однако как раз ты и не смог ничего поделать с супостатами, при тебе они захватили и Изборск, и Псков. Зачем же предлагаешь своё покровительство теперь? Не насмешка ли это, а, Ярославич?
Андрей всё ещё надеялся добиться своего, хотя успел уже десять раз мысленно проклясть себя за то, что не послушался своих советников и ввязался в такое, без сомнения неприятное и почти гиблое дело, как борьба за новгородский престол. А потому крикнул в отчаянии:
– Но с тех пор я успел набраться опыта! Отсюда я отправился под Киев, где участвовал в победной битве с татарами…
– Участвовал, как же! – Сбыслав скептически хмыкнул и покачал головой. – Ты ехал вместе с отцом и дядей в хвосте татарского войска, подобно ягнёнку, послушно идущему на заклание. И мятеж поднял не ты, а дядя твой Святослав Всеволодович. А победу над татарвой одержал Данила Романович. В чём же твоя заслуга? Неужели в том, что ты вовремя присоединился к победителю? Объяснись, Андрей Ярославович, если можешь.
Надо ли говорить, что после этих оскорбительных слов молодой князь совсем вышел из себя и запальчиво крикнул: