Джин шла по дорожкам, вымощенным голубыми плитками. В кадках у подъездов отелей – яркие красные, желтые, синие цветы. Зеркальные окна распахнуты.
«Морской лев» расположился на короткой безымянной улице. Джин вошла в прохладный вестибюль. Казалось, прохлада исходила не от невидимых кондиционеров, а от мраморного, в черных и белых ромбах пола. Портье за конторкой поинтересовался, чем он может быть полезен.
– Я к Питеру Скотту, – сказала Джин. – Он меня ждет.
Лицо портье не выразило ничего, кроме профессиональной вежливости:
– Второй этаж. Тринадцатый номер.
Скотт не суеверен, не боится числа тринадцать, подумала Джин, поднимаясь на второй этаж.
Коридор был устлан ворсистой дорожкой, поглощающей шаги. На высоких белых с позолотой дверях красовались рельефные цифры: одиннадцать, двенадцать…
Пусть только попробует приставать! – Джин нащупала в сумке щипцы для орехов, которые прихватила у Фрэнка.
Киношная роскошь не остудила ее, и в апартаменты номер тринадцать она постучала уверенно. Никто не откликнулся. Скотт мог быть в ванной или разговаривать по телефону, и Джин постучала громче. Затем толкнула дверь и оказалась в просторной комнате. Из комнаты был выход на балкон. Но и на балконе Скотта не оказалось. Джин заглянула в ванную. Ванна была наполнена пенистой водой: здесь недавно купались либо собирались мыться. Джин вошла в спальню. Легкий сквозняк раздул занавес, закрывавший растворенное окно, и в комнате запахло морем.
Прямо против дверей стояла широкая кровать. Одеяло было откинуто и на простыне лежала… Эдна. Рядом с ней спиной к двери сидел Скотт. Он оглянулся.
– А! Пришла… – Ситуация показалась Скотту комичной, и он засмеялся. Пришла на пробу, – объяснил он Эдне.
– Она хочет сниматься в твоем фильме?
Эдна тоже засмеялась. Она лежала, не переменив позы, и только рубашка на животе подрагивала в такт смеху.
– Все они хотят этого, – сказал Скотт.
Джин продолжала молча стоять. Надо было хлопнуть дверью и уйти, но она стояла и смотрела, как эти двое помирают со смеху. Скотт первый перестал смеяться. Джин словно того и ждала – повернулась и ушла.
Она не испытывала ни обиды, ни ревности, ни даже унижения. Ничего, кроме желания, чтобы этот день скорей кончился. Спустилась в холл с мраморным полом и через парк вышла на пляж. Песок был сыпучий и горячий. Джин сняла туфли и пошла босиком. Увидев свободный шезлонг, она села.
Со стороны моря медленно поднималась женщина в широкополой шляпе. Это была Виктория. Она узнала Джин.
– Вода хорошая, – сказала Виктория, подойдя к Джин. – Идите купаться.