У ресторана дежурил Том Кирш, жених Риты. Значит, Фрэнк обедает с дневной сменой или уже дома. Это надо было выяснить, и она подошла к сменщику брата.
Тот приветствовал ее, приложив руку к форменной фуражке:
– Беги, успеешь поесть, – сказал он. – Они только приступили.
– Я не голодна, – сказала Джин, – в городе перекусила.
Она перебежала дорогу и нырнула в подъезд дома. В ее распоряжении было полчаса. Джин вывалила из чемодана платья, достала спортивную сумку Франка и переложила вещи в нее. Затем вырвала лист из блокнота, куда Фрэнк заносил расходы, и написала:
«Фрэнк! Я уезжаю Родителям ничего не сообщай Взяла твою сумку, потому что с чемоданом неудобно. Спасибо за все. Джин».
Прикрепила записку в прихожей у конфорки и быстро сбежала по лестнице…
Ей не надо было ехать до конечной остановки. Теперь она знала дорогу и вышла у хлебозавода. Еще издали увидела дом Агаты.
Выглянувшая из своей комнаты Агата была в яркой блузе и черных колготках.
Глаза ее блестели пьяным блеском. Сквозь прикрытую дверь доносился бубнящий мужской голос. Джин разобрала только: «Иди сюда!»
Засунув сумку под кровать. Джин расставила ширму и легла. Постель оказалась удобной. Джин вытянула ноги и закрыла глаза. И тотчас увидела дом.
Не квартиру Фрэнка, а родительский дом на ферме, где у нее была своя комната и где она чувствовала себя независимой и храброй.
У Агаты включили музыку и танцевали. Гость хозяйки – судя по некоторым фразам, пекарь с соседнего хлебозавода – топал, как слон, по искусственному паркету. Потом на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая истерическим смехом Агаты, будто ее щекотали. Спустя некоторое время музыку снова включили. Уходя, пекарь споткнулся и произнес по этому поводу длинную фразу…
Джин боялась уснуть и опоздать к Терезе. Часы, подаренные отцом в день ее шестнадцатилетия, лежали под подушкой, и она время от времени на них поглядывала. Когда часы показали три часа пополуночи. Джин оделась и еще некоторое время лежала одетая. В половине четвертого она встала и вышла на улицу.
Рассвет еще не наступил. Все было серым, полупрозрачным. Идти по пустынной незнакомой улице было неприятно. Джин торопилась. Перед кафе она оглянулась, быстро вошла и заперла изнутри дверь. Она сняла брюки, оставшись в трусиках и майке. Принесла воду, плеснула в ведро чистящей жидкости и стала отодвигать столы.
У столов и стульев были металлические ножки, отчего эта легкая на вид мебель оказалась тяжелой. Джин с трудом справлялась с ней, особенно со стульями, которые сперва ставила на столы, а затем, вымыв под ними пол, расставляла на прежние места. Пол был затоптан. В первый раз, когда Джин приходила в кафе, пол показался ей намного чище, возможно, потому, что в такую рань любители «выпить и закусить» еще спали. Впрочем, тогда она не смотрела под ноги.