– Куккарекууу!!!
Чем привел Пелагию в недоумение. В каком это смысле он кукарекал? По своим петушьим часам или просто так, от досады? Можно этот крик засчитать как «навтора» или нельзя?
Но в других дворах тоже закричали кочеты. Значит, пора.
Пока пересекала луг, луна зашла. Сделалось совсем темно, как и положено перед рассветом.
Тропинка еле серела во мраке, а каждый шаг отдавался гулом. Сначала монахине даже показалось, что сзади кто-то идет, но потом сообразила – эхо. Она и не знала, что эхо бывает на открытом пространстве. Может быть, от особенной прозрачности воздуха?
Посередине луга обнаружилось, что петух увязался за своей новой знакомой. Прискакивал сзади, похлопывал крыльями. «Ах, какой отчаянный, – пожурила его монашка. – Вертопрах! Бросил и семейство, и жилище ради первой же юбки».
Пошикала на него, помахала руками: иди, мол, возвращайся. Но Петя-Петушок не послушался. Ладно, решила она, пускай себе. Захочет – дорогу найдет.
Дурка ждала у мельницы.
– Вот, видишь, я с кавалером, – сказала ей Пелагия. – Привязался. Гнала его, гнала...
– Глянулась ты яму. Таперь не отстанет. Они, красные, жуть какие цепучие. Ну чаво, пойдем на Камень иль как?
– Пойдем.
Лучше бы, конечно, наведаться туда днем, подумала Пелагия. Но днем могут заметить, а это ни к чему. Какая разница, день или ночь – все равно в пещере темно.
– Карасиновая? – уважительно кивнула девочка на лампу, что несла в руке монахиня.
– Да, на керосине. В городе сейчас все такие. А на улицах газовые фонари. Я тебе обязательно покажу.
Через речку перебрались по камням: впереди Дурка, Пелагия за ней, подняв рукой подол. Петушок прыгал сзади.
Потом довольно долго шли кустарником – пожалуй, с версту. А там начались и утесы.
Девочка шла быстро, уверенно. Монахиня еле за ней поспевала.
И опять, как в Лесу, у Пелагии возникло ощущение, что ночной мир на нее смотрит, причем не спереди, в глаза, а по-воровски – в спину.
Даже оглянулась и, конечно, заметила сзади шевеление каких-то теней, но испугаться себе не позволила. Если ночных теней пугаться, то как же в пещеру лезть? Вот где будет по-настоящему страшно.
Еще, может, и не полезу, дрогнула Пелагия. Посмотрю, где она, и довольно.
«А зачем смотреть? – спросила она себя. – На что тебе вообще понадобилась эта пещера?»
Не нашлась, что ответить, потому что никакого рационального ответа не было. И все же знала, пускай и не понимая резона, что взглянуть на место, где Дурка обнаружила пророка Мануила, нужно.Сергей Сергеевич, раз нерационально, не стал бы. Но ведь он мужчина, они устроены по-другому.