Она смело подошла к нему, положила голову на его плечо и прошептала:
– Я не знаю, как хорошо у меня получится со сломанной рукой, так что не ожидай слишком многого, но, если ты поможешь мне, Ричард, я постараюсь, чтобы мы были счастливы.
– Дорогая… – Не найдя подходящих слов, он замолчал, но Луиза подняла голову, потянулась к нему губами и сказала:
– Шшш… – и поцеловала его.
Они лежали обнаженные под пуховым одеялом, обнимая друг друга.
– Луиза, – тихо сказал Ричард, погружая пальцы в ее разметавшиеся по подушке волосы.
– Ты никогда не называешь меня «Лу», как мои друзья, – прошептала она.
– Мне нравится «Луиза». Красиво и старомодно… Как твоя рука?
– Нормально. Кажется, я нашла для нее хорошее место.
«Хорошим местом» была талия Ричарда, где ее руке ничто не угрожало.
– Не такой ослепительный фейерверк, как в прошлый раз, но по-своему прекрасно. – Он улыбнулся ей, и она растаяла. – На этот раз мы разговариваем.
Ричард погладил ее плечо, бедро, закинул на себя ее ногу.
– Я бы хотел повторить. Ты не возражаешь?
– Как я могу возражать? – Луиза прижалась грудью к его груди и поцеловала его в шею. – Я умираю от желания, запястье не может этому помешать. – Она улыбнулась ему и замерла, когда он стал ласкать ее грудь, потом откинула голову. Ее тело задрожало, как натянутая тетива. – Ричард, – прошептала она, утопая в наслаждении. – О, Ричард.., я умираю.., это так прекрасно.
– Для меня почти невыносимо, – возразил он, обнимая ее за плечи и вонзаясь в нее одним сильным движением.
Первобытный ритм любви захватил их. Они оба задышали часто и прерывисто, и она изогнулась навстречу ему, забыв обо всем, кроме него. И когда они одновременно достигли оргазма, она задрожала в его объятиях от восторга, лишившего ее дара речи.
Он тоже, казалось, целую вечность не мог найти слов и молча, с пронзительной нежностью прижимал ее к себе, усталую и удовлетворенную.
– Я был не прав. Насчет фейерверка. Правда? Луиза наконец приподняла голову и попыталась улыбнуться.
– Но в одном ты был прав… Тадж-Махал бледнеет по сравнению с этим.
– Если бы я мог построить дворец в твою честь, я построил бы. – Он провел пальцем по ее губам, затем нежно поцеловал их. – Пора спать, мисс Браун.
– Не напоминай.., должно быть, раскрылось мое второе "я".
– Вся эта утонченность и совершенство?
– Между прочим, я тоже думаю, что ты великолепен.
Посмеиваясь, Ричард поцеловал ее в кончик носа, и вскоре она заснула. Он же долго еще не мог заснуть. Выключив единственную лампу, освещавшую комнату, он обдумывал неожиданный поворот событий, и на его лице не было и тени улыбки.