– Вполне. Ну и что же ты предлагаешь?
– Чтобы мы оба доставили нашего попутчика и без задержки вернулись.
– А что помешает этим двум спешно отбыть?
– Тот факт, что мы будем следить за ними откуда-то из темноты с арбалетами. Я считаю, что этого хватит, чтоб отвадить их от… э… любых движений, которые могут быть э-э… неверно истолкованы.
– Отлично, – неохотно уступил Брокхерст. – Трокводл, я бы сильно рекомендовал тебе не пытаться больше избегать нас. Хотя я не верю, что ты можешь нас расстроить больше, чем уже расстроил. Это может успешно спровоцировать нас на дальнейшие действия.
И с этим обе фигуры растаяли в темноте.
– Что будем делать, Ааз? – лихорадочно прошептал я.
Он, казалось, не слышал меня.
– Бесы! – презрительно фыркнул он, весело потирая руки. – Какая удача!
– Ааз! Они же собираются убить меня!
– Хм? Расслабься малыш. Как я говорил, бесы доверчивы. Если бы они действительно умели думать, они бы застрелили нас без разговоров. Я еще не встречал беса, которому не смог бы заговорить зубы и обвести вокруг пальца.
Он чуть склонил голову, прислушиваясь.
– Они уже возвращаются. Просто следуй моему примеру. Ах, да… Чуть не забыл. Когда я дам тебе намек, сбрось личину с моих черт.
– Но ведь ты говорил, что они не могут нагнать…
Я оборвал фразу, так как вновь появились два беса. Они вели между собой боевого единорога. Капюшоны их плащей были откинуты, открывая их черты. Я умеренно удивился, увидев, что они выглядят людьми, нездоровыми, но тем не менее, людьми. И тут я увидел Квигли.
Он деревянно сидел верхом на единороге, кренясь взад-вперед в такт шагам единорога. Его глаза неподвижно смотрели вперед, а правая рука была поднята вверх, словно бы отдавая честь. Свет костра отразился от его лица, словно от стекла, и я с ужасом понял, что он теперь не был больше живым, а статуей из какого-то неизвестного материала.
Любая уверенность, какую я мог приобрести от успокоений Ааза, одним махом покинула меня. Доверчивы они или нет, бесы играли наверняка, и любая ошибка, допущенная нами, будет, по всей вероятности последней для нас.
– Кто это? – спросил, перебив мои мысли Ааз.
Я сообразил, что опасно близко подошел к показыванию предательских признаков узнавания статуи.
– Для этого еще будет время позже, если оно действительно будет, – сказал Хиггенс, мрачно бросая поводья единорога и поднимая арбалет.
– Да, – откликнулся, как эхо, Брокхерст, делая ход Хиггенса своим арбалетом. – Сперва требуется уладить дело с объяснением, Трокводл.
– Господа, господа, – успокаивающе вмешался Ааз, шагнув между мной и арбалетами. – Прежде чем вы продолжите, я должен настоять на том, чтобы представиться как подобает. Если вы мне дадите минутку, пока я удаляю свою личину.