Гурьба будущих огнепоклонников с любопытством обступила странного на вид отшельника, пёкшего на углях жирные тушки полевых цыплят.
— Эй, что вы там стоите, хотите мяса? — спросил Индра ни в чём не подозревавших глашатаев своего появления.
— А ты кто? — спросил самый, старший из юных бхригов, возраст которого подсказывал ему, что эта вечерня затеяна здесь неспроста.
— Кавья.
— Кто?
— Кавья Ушанас, — ответил Индра первое, что пришло ему на ум. — Странствующий риши, поджидающий здесь появления Агни.
— Появления Агни? — удивился мальчик.
— Что ты всё время переспрашиваешь? Может, у тебя плохо со слухом? Агни, Агни. Он назначил мне здесь встречу.
Дети переглянулись. Индра ковырнул ножом цыплёнка.
— Он говорит: "Приходи на берег реки, а то эти бхриги так надоели мне своими молитвами. Они думают, что познали меня, но где им! — Индра перешёл на заговорщический шёпот. — Где им, говорит он мне, ведь эти бхриги ничего не знают. Они даже не знают моего восьмого имени.
— Так и сказал? — засомневался мальчик.
— Так и сказал, — подтвердил Индра. — Не знают, говорит, моего восьмого имени.
— Разве у Агни восемь имён?
«Наивный ребёнок!» — улыбнулся в душе воин:
— Конечно, восемь.
— А ты знаешь его восьмое имя?
— Разумеется.
Мальчик задумался. Его товарищи, что помоложе, не уловили смысл беседы. Они жадно смотрели на румяного цыплёнка, пузырившегося сочным жиром.
— Не хочешь ли ты позвать бхригов, чтобы они могли почтить появление Агни? — поинтересовался юный предводитель ребячьей команды.
— Не хочу.
— Может быть, ты просто не знаешь, как к ним пройти? — осенённый счастливой догадкой, спросил мальчик у отшельника.
— Тоже мне, тайна! — усмехнулся Индра.
— Не знает! Не знает! — дружно подхватили ребята.
Индра не стал спорить. Он поднялся, прихватил охапку хвороста и высыпал его дорожкой в направлении магической черты. Потом принёс ещё сушины и побросал ветки туда, где ступить уже не мог.
Индра собрал всё до последнего мелкого отколыша и только после этого поджёг выстелку пылающей веткой. Хворост брался захватисто, с треском. Огневище пошло по сухому подкорму, потянулось мерцающим ручейком.
— Верно, — сказал мальчик, — мы тоже так делаем, когда ходим туда за ягодами. Там ягод — видимо-невидимо! Ветки прогорят, и можно идти. Огонь сильнее любого заговора. Индра почувствовал близость победы. Его затея удавалась. «Они сами ко мне придут, — подумал он о бхригах. — И хотя я могу проломить эти ворота, осаждённые должны их открыть передо мной сами!»