— А как же снег, который стал выпадать в северных долинах?
— Запомни — у всего есть разные объяснения. По крайней мере, два противоположных. Не выбирай то, что выглядит эффектнее. Оно далеко не всегда правдиво. Жизнь вообще не любит эффектных трюков. Простота надёжна и испытана.
— Ты говоришь так, будто речь идёт о каких-то человеческих стараниях, а не о существе земли, — возразил Индра.
— В мире всё построено по одним и тем же законам. Я говорю именно о «человеческих стараниях», как ты выразился, поскольку человек только повторяет законы мироздания, сам того не подозревая. И не создаёт ничего нового. Проще всего изучать закон Вселенной — риту на примере самого человека.
Индра хотел возразить, но вдруг понял, что он никакой не риши. Поскольку не знает, как нужно словом доказывать свою правоту. Действием Индра умел её доказать, но риши владели словом. Индра не знал, как хотя бы зародить сомнение в душе этого самообращённого человека. Слушающего только самого себя, спорящего и соглашающегося только с самим собой. А ведь он слаб. Раз не допускает присутствия в своём умотворчестве чужой воли. Он боится! Боится чужого ума, способного попрать его мыслительное равновесие. И потому Атитхигва выслушивает собеседника, повторяет его изречение, перетолковывая эту мысль на собственный язык, и потрошит самого себя в чужом умствовании, потрошит себя, а не собеседника, уже отстранённого от спора.
Всё это Индра понимал, но и только. Хотар, каким бы он ни был, превосходил молодого марута мудростью. И всё-таки Кавья Ушанас не принял его назидательный упрёк. Не согласился:
— Есть разные объяснения происходящего. Это верно. Но меня сейчас заботят не объяснения, а само происходящее. Происходящее, Атитхигва! А оно таково, что арийцам грозит опасность. Медленно надвигающаяся и оттого не приметная. Человек подобен Вселенной. Это ты верно заметил. Но и Вселенная соразмерна ему. Он может уничтожить себя болезнью или душевной тоской. Ведь так? А раз так, то и Вселенная способна болеть и разлагаться. Может быть, мы сейчас переживаем начало её болезни?
Атитхгва перевёл взгляд на Индру.
— Я забыл, что спорю с Кавьей Ушанасом, — вздохнул хотар. — У тебя, должно быть, как у Агни, много голов. И одна поднимается над другой.
Он повернулся и побрёл прочь, мягко ступая по выгоревшим лапкам вереска.