— Можешь говорить по-арийски? — спросил его кшатрий.
Даса кивнул.
— Как твоё имя?
— Пипру.
— Тебе повезло сегодня, Пипру. Ты выжил.
Индра кинул демону в руки бурдюк и пошёл к колеснице.
— Эй, добрый человек! — скорее простонал спасённый, чем крикнул. Вслед благородному путнику. — Могу ли я как-то отблагодарить тебя?
Ашвины засмеялись.
— Не думаю, — ответил Индра.
— И всё-таки позволь мне это сделать, — с достоинством изрёк Пипру, поднимаясь на ноги. —Жизнь человека чего-то да стоит!
— А ты считаешь себя человеком? — удивился воин.
— Этот вопрос отличает арийца, — вздохнул даса. — Они признают людьми только себя.
Ашвины вспыхнули, но Индра остановил их , гнев.
— Мы первыми назвали себя людьми. И потому, когда так же захотели называться дасы, это вызвало наш протест.
— Не стоит с ним говорить, поехали! — вмешался младший из братьев.
— Хорошо, я готов признать нашу разницу. Тем более что она всем очевидна, — вдруг сказал даса. — И всё-таки совесть велит мне отблагодарить вас.
— Лучше б мы проехали мимо, — хмыкнул Насатья.
— Как же ты это сделаешь? — поинтересовался кшатрий, залезая в колесницу.
— Эти удивительные сооружения, привязанные к диким зверям, должно быть, ваши жилища? Если вы ищете, где их лучше было бы поставить, я могу подсказать. Мне хорошо знаком этот край.
Арийцы переглянулись.
— Если тебе хорошо знаком этот край, ты должен знать, далеко ли до берега моря, — отозвался старший из братьев.
— Конечно, знаю. Короткой дорогой меньше дня пути.
Арийцы снова переглянулись. На этот раз с нескрываемым интересом к персоне проводника.
Часть поклажи из колесницы Индры пришлось переложить ашвинам. Чтобы нашлось место для Пипру.
— Держись! — сказал ему кшатрий, трогая коней.
Даса с ужасом наблюдал, как странное сооружение, трясясь, раскачиваясь и скрипя своими круглыми опорами, пришло в движение. Ашвины с удовольствием посмеивались над робостью чёрного человека.
Он был ещё не стар. Его худоба казалась измождением. Впрочем, именно это сродняло облик даса с Атитхигвой. Такие же обтянутые кожей углы черепа, острые скулы, запавшие щёки. Только нос крупнее и заломистее. Уродлив, будто распухший нос арийца. Зачем дасам такие носы? Может, им не хватает воздуха?
Колесницы, вороша ободами колёс осевшую грязь, вторглись в разломок ложбины, весь заваленный разбросанными деревьями. Пришлось останавливаться.
Растащив сушняк, путники одумались в отношении обеда. К тому же место вполне годилось для костра. Мешкать не стали. Бывшие бхриги занялись растиранием огня, а Индра —сбором припасов по мешкам и закатушкам.