— Может быть, я создам новый? Совсем другой, не такой, что был?
Гарджа отнёс эти слова на счёт какого-то поворота детской фантазии.
— Что ты слышишь теперь? — спросил он у ребёнка.
— Запели сверчки.
— Верно. Пришло и их время.
— Значит, у каждого время своё?
— Да, малыш. Именно так. Поэтому ты зря сегодня рисовал морщины. Твоё и моё время никогда не сравняются. И ты не должен постоянно жить только в моём времени. Скоро мы пойдём в Амаравати. Там много таких же мальчиков-воинов. Среди них ты и познаешь своё время. А к осени мы вернёмся.
— Далеко до Амаравати?
— Сколько у тебя пальцев на одной руке, столько дней туда идти.
— Что это, папа?
— Это — ночная бабочка.
— Она похожа на повиток летящего пепла.
— Каждый на что-нибудь похож.
— А на что похожи мы?
— Должно быть, на кого-нибудь из зверей. Или из птиц. Я — на орла, а ты … — Гарджа задумался.
— И я на орла.
— Но у тебя не клевучий нос.
— Подумаешь. Когда я вырасту, мой нос будет крепче клюва.
— Пожалуй. Если ты будешь совать его не в свои дела… А вон, смотри, летучая мышь!
Индра обернулся, но ничего не увидел.
— Уже улетела, — пояснил Гарджа. — Охотиться за ночной бабочкой.
— Скажи, бывают летучие лисы?
— Не знаю, никогда их не видел. А почему ты спросил?
— Если мышь охотится за бабочкой, то за мышью должна охотиться лиса. На лугу ведь лисы охотятся за мышами.
— Да, пожалуй. Только я никогда не видел летучих лис.
— Жаль.
— Почему?
— Потому, — серьёзно ответил Индра, — что кабы ты видел летучих лис, значит, обязательно нашлись бы и летающие собаки. Сам подумай.
— А ведь верно, — согласился Гарджа.
— А если бы были летающие собаки, то…
— То что?
— То объявились бы и летающие люди. Какой ты не догадливый, папа!
— Да, людей с крыльями уж точно никто не видел.
— Но ведь они должны быть!
— Почему ты так думаешь, сынок?
— Ведь есть же летающие мыши. А это кто запел?
— Это лягушки квакают в другой стороне оврага. Пойдём-ка спать. Видишь, как полезно бывает послушать ночь. В этот раз она нам подсказала, что можно повстречать летающего человека. Не дай бог, конечно.
* * *
В один из погожих дней Гарджа наконец объявил сыну, что они отправляются в Амаравати. Воин собирал провиант. Лепёшки, которые они напекли накануне, бурдюк с горьким отваром кунгуровых шишек, дающих силу и бодрость, сушеные плоды инжира, медовую патоку, вяленое мясо, натёртое горьким и пахучим перечным листом, творожную мякину, принесённую утром из деревни, — и всё это он уставлял, перевязывал, рассовывал по двум глубоким кожаным мешкам. Туда же пошло масло в долгоносой посуде, клееной из бересты, растирка от ядовитых укусов, пучок перевязанных листьев авы от всевозможных болячек, шнуры и шнурочки, костяные иглы, пара наконечий гарпунов, большое и малое, на всякий случай, если придётся рыбу ловить, и прочее.