Дадхъянч онемел.
— Гаури?
— Разве я так изменилась за эти пять лет?
Изменилась? — очарованно переспросил Дадхъянч. — Да тебя просто не узнать!
Он не мог отвести глаз от своей прежней подружки. Но от той девочки не осталось и следа. Перед ним стояла молодая красавица, полная восхитительного женского достоинства. Уже вполне зрелого. И даже более зрелого, чем его противоположность, нажитая Дадхъянчем. По годам. Но как это могло произойти? Так стремительно.
— Что ты здесь делаешь? — спросил риши.
— Мы с матерью приезжали на мен. Чтобы обзавестись вытокой и козьими шкурами.
— Разве ты не с Атхарваном?
— Я ушла от него. Год назад.
— А как же Свами?
— Он позеленел от злости, когда я вернулась в деревню. Но я сказала ему, что опиум теперь будет хлебать он.
Глаза Гаури метнули такие стрелы, что молодому риши стало не по себе.
— И что же? — спросил он.
— Хотар дал нам коров, и мы перебрались с матерью, отцом и братьями на горное пастбище.
— Вот, значит, как. Удивительно, что мы здесь встретились.
— А что было с тобой?
— Я жил в лесу. Все эти годы. Среди зверья…
— Это заметно, — улыбнулась Гаури. Дадхъянчу вдруг передалась её улыбка. Вошла в него светом и теплом. Коснулась его лица и тревожно зажгла кожу.
Дадхъянч замолчал, сбившись с мыслей, чувств и желаний. Всё путано перемешалось. Он хотел ещё что-то сказать, но только посмотрел на Гаури, и её звёзды-глаза заблудились в этом взгляде.
Убей тех, кто идёт навстречу, идёт следом, идёт прочь!
Отдай всё истине, и будет всё спокойно!
(Ригведа. Мандала III, 30)
Индра смотрел по сторонам, разинув рот от удивления.
— Это — Амаравати, — всё время повторял Гарджа, немногословно комментируя увиденное ими. Правда, с разными интонациями. Да, это — Амаравати. Понимаешь, малыш, Амаравати!
— Папа! — возникал вдруг серьёзный детский голосок в чувственных нагромождениях воина, — я же просил тебя не называть меня малышом.
— А? Да-да, прости.
Гарджа всё равно не слышал сейчас, что там говорил Индра. Воину было не до этого.
— Вот там начинается квартал марутов.
— И мы туда идём?
— Конечно, туда, а куда же ещё? — Гарджа вдруг начал смеяться, хотя мальчику показалось, что ничего такого смешного в его вопросе не прозвучало. «Должно быть, это Амаравати!» — решил Индра.
— Почему здесь так много людей? — спросил ребёнок.
— Что почему?
— Почему здесь так много людей? — повторил Индра.
Гарджа вдруг задумался.
— Почему? — спросил он самого себя. — Не знаю. Они здесь живут. Ладно, потом поговорим, ты давай смотри-смотри.
— Я и так смотрю.
Путники поднимались по улице, теснимой густыми кронами деревьев. Щебетали птицы в россыпях унесённых к небу листьев. Деревья здесь были большими и гулкими. Индра глазел туда, где потерялось небо, задрав голову, и думал, что таких высоких деревьев нигде больше нет.