11. НИКЕЛИРОВАННЫЙ ИМПЕРАТОР
Когда Тип проснулся на рассвете. Страшила уже поднялся. Своими мягкими неловкими пальцами он успел нарвать с растущих поблизости кустов две пригоршни сочных спелых ягод. Мальчик с аппетитом съел их и остался доволен завтраком. Вскоре маленькая экспедиция снова тронулась в путь.
Уже через час езды они достигли вершины горы, откуда открывался вид на город Мигунов: купола и башни императорского дворца возвышались над прочими, более скромными строениями. При виде их Страшила воспрял духом и громко воскликнул:
– Наконец-то я вновь увижу моего старого друга Железного Дровосека! Будем надеяться, что его правление оказалось счастливее, чем мое.
– Верно ли, что Железный Дровосек – император Мигунов? – полюбопытствовал Конь.
– Совершенно верно. Они пригласили его на эту должность после того, как освободились от Злой Волшебницы, – и император из Ника-Дровосека вышел на славу, можете не сомневаться, – ведь благороднее сердца не сыскать в целом мире!
– А я-то думал, что «император» – это правитель империи, – заметил Тип. – А у Мигунов, как я знаю, всего только королевство.
– Только не говори об этом Железному Дровосеку! – предостерег его Страшила. – Ты можешь его страшно обидеть. Он в высшей степени достойный человек, а стало быть, достоин именоваться Императором, если ему это нравится.
– По мне, так разницы никакой, – пожал плечами мальчик.
Конь продолжал скакать так быстро, что наездникам стоило немалых трудов удержаться у него на спине и им было не до разговоров. Вскоре они уже подъезжали к ступеням дворца.
Пожилой Мигун в расшитой серебром ливрее помог им спешиться. Страшила, напустив на себя важный вид, сказал:
– Проводи нас немедленно к своему господину – Императору.
Служитель в явном замешательстве стоял, переводя взгляд с одного гостя на другого. Наконец он ответил:
– Боюсь, вам придется немного подождать. Как раз сегодня утром Император не принимает.
– Почему же? – встревожился Страшила. – Надеюсь, он не болен?
– Он вполне здоров, – отвечал Мигун. – Просто время от времени его величество проводит сеанс полировки, и сейчас его августейшее тело все от головы до пят покрыто полировочной мазью.
– Ну ясно! – воскликнул Страшила с облегчением. – Мой друг всегда был склонен к щегольству, а теперь, я полагаю, всерьез занялся своей наружностью.