Он вдруг пробормотал:
– Джейсон подозревает, что Латимер и его сестра прибыли сюда совсем не по тем причинам, о которых говорят. И он хотел, чтобы Ройс и Доминик держали ухо востро.
– И?! – голос жены прозвучал требовательно.
Морган нервно откашлялся:
– И, гм… Джейсону в голову пришла хорошая идея. Поскольку Доминик терпеть не может Латимера, Ройс займется им, а Доминик – Деборой.
– Что?! – Леони резко выпрямилась. Ее глаза гневно заблестели, а голос звучал с такой яростью, что сердце Моргана оборвалось. – Ты хочешь сказать, что позволил Джейсону Сэвэджу убедить Доминика заняться этой интригой, наплевав на молодую жену?
– Ну, не то чтобы уж так, – недовольно стал оправдываться Морган. – Никто не заставляет Доминика с Деборой спать. Мы решили, что пойдет на пользу дела, если он сохранит с ней дружеские отношения. Всякому видно, что она шепнет к нему. И почему бы не воспользоваться этим ради дела?
– Бог мой! – взорвалась Леони. – Но ведь Доминик только что женился! Ты просто болван! Как ты можешь просить его уделить внимание другой женщине, забыв о молодой жене? Какие могут быть на то причины!
– Черт возьми! Мы не просим его с ней спать! Только быть с этой дрянью в хороших отношениях и держать уши открытыми!
– А не штаны? – ехидно спросила Леони, не вняв аргументам супруга. – С тобой нечего разговаривать. Ох, как я зла! После того как моя страстная мечта исполнилась и Доминик наконец влюбился и женился, что делаешь ты? Вы с Джейсоном ломаете ему жизнь! Неудивительно, что бедная Мелисса выглядит такой несчастной!
Остановив лошадь, Морган строго посмотрел на жену:
– Ты об этом ни словом не обмолвишься. Я не думаю, что Мелисса болтушка, но сумеет ли она держать язык за зубами? Она не должна ничего знать обо всем этом.
Леони холодно молчала, и Морган добавил:
– Может, это и не лучший способ узнать, что делает здесь Латимер, но есть подозрения, что он британский шпион.
Леони не убедили слова мужа.
– Как же я на тебя зла! – заявила она гневно. – Я так на тебя зла.., что… – Ее глаза сузились, и Моргану стало, не по себе. Вдруг она сказала с досадой:
– О дорогой! Я уронила ридикюль. Ты поднимешь?
Моргану показалось, что жене нехорошо. Он отдал ей вожжи, спрыгнул с повозки и обошел кругом. Подняв шелковый ридикюль, он подал его жене.
Леони лукаво улыбнулась:
– Благодарю, мосье, но я так на вас сердита, что не желаю вас видеть сегодня вечером.
Едва Морган успел сообразить, что к чему, Леони стегнула лошадь вожжами и умчалась, оставив мужа одного посреди пустынной дороги.
Брошенный на произвол судьбы, супруг долго сотрясал ночной воздух ругательствами, обещая себе, что как только доберется до дома, то покажет Леони, как.., как…