– Ну и силен отец, - шепотом сказал Валерий, восхищенно подмигивая Алексею. - Обожает асфальтовые дорожки. Мастер. И златоуст.
– Пожалуй, - ответил Алексей. - Помнишь проповедь во Владимирской церкви? Вот тот проповедник был златоуст.
– Да, старушки рыдали и сморкались…
– Как вы сказали? - спросил Василий Иванович, корректно наставя ухо в сторону Алексея. - Какая проповедь? Где?
Алексей, прищурясь, взглянул на профессора, как в пустоту, ответил медлительно:
– Извините, профессор, я хочу послушать юбиляра.
Но Греков уже кончил говорить, салфеткой промокал влажный лоб, подбородок и стал чокаться, после чего, смеясь, трогательно расцеловался с кем-то нелепо лохматым, умиленным, пьяно выскочившим с распростертыми объятиями из-за стола, и Никита увидел странно сосредоточенное, как от боли, лицо Алексея. Он смотрел не отрываясь на Дину, потом выпрямился, размеренно и внятно сказал:
– Дина, нам пора!..
Она смеялась на том конце стола, отталкивая волосы со щек, однако услышала его, перестала смеяться, озираясь на Ольгу Сергеевну, на Грекова, по-детски растерянно пожала плечами, но сейчас же вскочила, схватив со стула сумочку, и начала прощаться с замахавшей на нее руками Ольгой Сергеевной, подбежала к Грекову, притронулась губами к его виску, извинительно прозвучал ее тонкий голосок:
– Мы будем скучать. Очень! - Она обернулась к Алексею, крикнула притворно-весело: - Я иду, Алеша!..
– Прошу тебя, - резковато сказал Алексей и, покачивая широкими плечами, пошел к двери.
– Что? Алеша! Это прямо-таки невежливо! Так рано? Так скоропалительно? Рано вставать? - протестующе закричал Греков. - Нет, друзья, помилуйте!.. То, что, я лестно говорил о молодежи, - явная ошибка! Беру немедленно свои слова обратно… Я захвалил молодое поколение! Куда вы?
Возле двери Алексей остановился, медленно поглядел на Грекова, сказал:
– Не надо юмора, отец. Я плохо его понимаю. Но в данном случае ты не ошибся. Да, рано вставать. До свидания. Пошли, Дина.
– А, черт подери! Алешка, подожди! - воскликнул, вскакивая, Валерий и, загремев отодвинутым стулом, вышел следом за Алексеем.
– Одну секунду… я только провожу молодежь! - сказала Ольга Сергеевна, слабо улыбаясь дрожащими уголками рта.
Гости молчали. В комнате почувствовалась вязкая пустота. Было неловко и тихо. Потом послышался неестественно бодрый голос Грекова:
– Друзья, что смолкнул веселия глас?.. Как там у Пушкина? Все-таки не будем еще считать себя дряхлыми стариками, хотя нас и покинула молодежь. Мы еще не все потеряли. Ибо среди нас мой юный племянник, будущность геологии, и самый молодой член-корреспондент, надежда педагогики! Прошу налить в рюмки!..