За столом в окружении трех разведчиков сидел над картой лейтенант Дроздовский в незастегнутой шинели. Светлые, соломенного оттенка волосы причесаны, как после умывания; близко освещенное лампой красивое лицо строго, тени от его не по-мужски длинных густых ресниц темно лежали под глазами, устремленными на карту.
– Командир первого взвода по вашему приказанию прибыл, - доложил Кузнецов, выдерживая уставный тон, каким решил на марше разговаривать с Дроздовским: так было яснее и проще для обоих.
– Командир второго взвода по вашему приказанию явился! - произнес радостным вскриком Давлатян и, изумленный роскошной обстановкой землянки, засмеялся: - Просто дворец у вас, товарищ лейтенант, целая батарея поместится!
– Карьер тут был, вроде пещеры… малость расширили, - сказал один из разведчиков. - Не надо теряться.
– Во-первых, - заговорил Дроздовский и вскинул от карты прозрачно-холодный, как чистый ледок, взор, - является только черт с того света, лейтенант Давлатян. Командиры же прибывают по приказанию. Во-вторых, - он с ног до головы обвел глазами Кузнецова, - полчаса назад я обошел огневые. Небрежно оборудовали ходы сообщения между орудиями. Почему всех людей перебросили на землянки? Из землянок танков не увидишь. Уханов, может быть, взводом командует, а не вы?
– Землянки тоже нужны, - возразил Кузнецов. - Кстати, Уханов мог бы командовать и взводом, если уж так. Не хуже других. Закончил, как и мы, военное училище. А то, что он звания не получил, так это…
– К счастью, не получил, - перебил Дроздовский. - Знаю, Кузнецов. Знаю ваши панибратские отношения со старшим сержантом Ухановым!
– В каком смысле?
Зоя присела к печке, пышущей по железу искрами, сняла шапку, тряхнула волосами - они рассыпались по белому воротнику полушубка, - молча улыбнулась посматривающему на нее связисту, и тот незамедлительно широко заулыбался ей. Дроздовский, не изменяя строгого выражения лица, на секунду остановил внимание на Зое, повторил:
– Все знаю, лейтенант Кузнецов.
– При чем здесь панибратство? - поднял плечи Давлатян, и остренький нос его воинственно нацелился в Дроздовского. - Я, например, был бы рад, если бы у меня во взводе был такой командир орудия. Потом мы все из одного училища все-таки.
Дроздовский наморщил лоб, выказывая этим нежелание выслушивать Давлатяна, и, не дав ему закончить, сказал:
– Об Уханове поговорим как-нибудь потом. Прошу подойти к столу и вынуть карты!
"Значит, что-то новое, - подумал Кузнецов. - Значит, ему что-то известно".
Они вынули из полевых сумок карты, развернули их на столе под неровным керосиновым светом. Наступила тишина. Кузнецов, глядя на карту, почувствовал виском жарок горячего стекла и так необычно подробно увидел вблизи Дроздовского, как не видел, пожалуй, ни разу, - самолюбиво-упрямую складку губ, красивые маленькие уши, твердые зрачки его никогда не улыбающихся глаз, в озерную прозрачность которых неодолимо тянуло смотреть.