Бормоча себе под нос какую-то мелодию, Ковалевский стоял с карандашом и циркулем в руках возле тщательно помеченной кружками и флажками карты. Его сосредоточенный взгляд блуждал над голубой извилистой лентой Днепра, над днепровскими плавнями, плесами и болотами. Иногда циркуль делал несколько шагов по карте и снова застывал на одной ноге, как цапля…
Ах, если бы сейчас у него были танки. Киев был бы взят! Никто еще не мог устоять перед танками. Но их нет, и союзники пока не дали положительного ответа. Они выжидают…
Карандаш Ковалевского нарисовал на карте подкову. Застыл на несколько мгновений и пририсовал к подкове стрелку, острие которой было направлено в большой темный кружок с надписью: «Киев»…
– Вызывали, Владимир Зенонович? – вырос на пороге кабинета командующего Кольцов.
– Павел Андреевич, подготовьте письмо Деникину, – попросил адъютанта Ковалевский, не отрывая взгляда от циркуля. – Мне известно, его вскоре посетят представители английской и французской военных миссий. Я хотел бы встретиться с ними лично по делу, Антону Ивановичу известному.
Кольцов, стоя на пороге, тут же записал просьбу командующего в блокнот и снова вытянулся, ожидая последующих распоряжений.
– Зашифруйте и сегодня же отправьте! – добавил Ковалевский и снова уставился в карту.
Подготовив письмо, Кольцов по гулким коридорам штаба направился в шифровальный отдел.
Здесь было шумно. Неистово стучали ключи телеграфных аппаратов. Из-под рук телеграфистов ползли, свиваясь, как стружки, ленты телеграмм, донесений и записок.
У широких окон за несколькими столами работали неутомимые шифровальщики – нижние чины под руководством прапорщика, который, увидев Кольцова, не спеша поднялся и замер возле стола.
Кольцов поздоровался и передал бланк.
– Зашифруйте и дайте в экспедицию на отправку!
– Будет исполнено, господин капитан! – еще сильнее вытянулся прапорщик, и сразу стало видно, что мундир на нем висит мешком и что сам он уже пожилой человек.
Открылась дверь, и в комнату вошел Осипов, в руках у него дымила толстая сигара. Увидев Кольцова, он радушно направился к нему:
– А, капитан! Здравствуйте!
– Здравия желаю, – сухо отозвался Кольцов и отвернулся.
– Не желаете ли настоящую «гаванну»? – Осипов положил на край стола бумаги, которые принес с собой, и неторопливо полез в карман за коробкой. – Вот. Рекомендую, весьма отменные… Предлагаю, так сказать, трубку мира…
– Не понимаю вас…
– Ах, Павел Андреевич… Иногда такая чушь лезет в голову – от переутомления, что ли. Пришла ко мне дама, ну, просить за одного арестованного. И как это мне пришло на ум… Дай, думаю, проверю железную выдержку капитана, о которой столько говорят.