Ковалевский встал и, выждав секундную паузу, заговорил. Он приветствовал генералов иностранных союзных держав. Выразил уверенность, что их приезд в Харьков будет обоюдно полезным как для Добровольческой армии, так и для стран, которые уважаемые генералы представляют.
– Я считаю, – говорил он, – войну с большевизмом – святым и справедливым делом. Все цивилизованные нации заинтересованы в искоренении большевизма. И скоро, очень скоро мы освободим мир от красной чумы. Недалек день, когда знамена наших полков взовьются над стенами древнего Кремля…
Аплодисменты и крики «браво» заглушили туш оркестра. И в это время распахнулась дверь, в зал вошел Кольцов.
Увидев его, Колен с облегчением вздохнул. Он вспомнил! Иначе, впрочем, и быть не могло: человек, попавший однажды в поле зрения его фотоаппарата, запечатлялся не только на пластинке негатива, но и в сознании. Не подвела его профессиональная память и на этот раз: теперь он был уверен, что хранящийся в его лондонской квартире негатив красного командира, сделанный в Киеве минувшей весной, обеспечит ему одну из величайших в репортерской практике сенсаций. Прикрыв глаза, он представил два портрета на первой полосе своей газеты и набранную крупным кеглем шапку: «Наш корреспондент разоблачает большевистского агента в штабе русской Добровольческой армии?»
Ковалевский ждал Кольцова значимо, все это видели и оттого затихли.
Печатая шаги, Кольцов подошел к командующему.
– Ваше превосходительство, депеша от генерала Бредова! – громко доложил он и передал в руки генерала лист бумаги.
Ковалевский прочитал депешу, лицо его просветлело, он поднял голову, торжественно объявил:
– Господа, рад сообщить вам, что час назад Киев – мать городов русских – взят доблестными войсками нашей армии.
Ликующе прогремело «ура». Взметнулись в потолок пробки от шампанского. Зазвучали взаимные тосты, поздравления. Архиерей Харлампий провозгласил здравицу, закончив ее словами:
– Осени, господи, крестом своим воинов – защитников веры! Благослови, о господи, воинство твое, идущее к вратам первопрестольной…
– Аминь! – раздался чей-то зычный голос. И тут с бокалом в руках поднялся Рябушинский.
– Господа! – попросил он внимания. – Господа, я пью за тот день, когда колокола церквей первопрестольной оповестят мир, что с большевизмом покончено, что Россия вновь обрела себя!..
От имени русских патриотов-промышленников я объявляю, что полк, который первым войдет в Москву, получит приз – биллион рублей!
Зал взорвался аплодисментами. Оркестр грянул «Варяга». Ковалевский про себя продекламировал: «Так громче музыка играй победу!..»