Кортни и Ноллер скептически смотрели на доктора, никак не комментируя его речь.
Однако доктор Аммон, казалось, не обращал внимания на недостаток поощрения со стороны своих слушателей.
– Родила! – продолжал он с энтузиазмом. – Это просто классический случай из учебника. Его мозг пока заблокирован. Но память вернется, когда подсознание наконец смирится с болезненной реальностью.
– Сколько тумана напустили! – возмущенно проговорил Ноллер. – "Почему вы, психиатры, всегда зацикливаетесь на сексе?
Но Кортни подумала, что это совсем неплохая теория. Только к случаю Коннора она не подходит. Она снова испытала угрызения совести оттого, что позволила врачам поверить в рассказы Ноллера об их вымышленном браке. Однако, размышляя над объяснением доктора, она пришла к выводу, что его теория в чем-то все же может объяснить поведение Коннора. Перед катастрофой Ноллер и Коннор разговаривали о Ричарде Тримэйне, и именно этот разговор мог послужить катализатором. Теперь Коннор ничего не помнит ни об одном из своих отцов и потому чувствует себя счастливым, его цинизм и ожесточенность исчезли. Так что, возможно, она рассуждает правильно.
Что касается Коннора, он думал только о том, как выбраться из больницы. Он убеждал докторов, что его память вернется, как только он сможет нормально жить с женой и ребенком. Каждый вечер, когда приемные часы заканчивались и он провожал Кортни к лифту, неся Сару на руках, он целовал их обеих и говорил, как сильно хочет уйти с ними.
И каждую ночь Кортни беспокойно металась на огромной кровати в пансионе миссис Мейсон, с ужасом представляя, что случится, когда память к нему вернется. Она не смела открыть правду Коннору, поскольку Уилсон Ноллер приезжал каждый день из Вашингтона навещать его. Однако прошлой ночью Кортни заставила себя признать истину: она использует Ноллера как предлог, потому что не хочет открыть Коннору правду и положить конец их «браку».
А если память к Коннору не вернется никогда? Она попыталась загасить искру надежды, появившуюся при этом предположении. Так нельзя, упрекнула она себя. Это эгоистично и несправедливо. Коннор должен знать правду. Но она была совершенно уверена, что, когда память вернется к нему, он бросит ее и Сару и обратится к своей глупой работе и бесчисленным любовным связям. И ей никак не удавалось подавить разочарование, которое она чувствовала от такой перспективы…
Двери лифта с шумом распахнулись, и Кортни с Сарой, пристегнутой к детскому автомобильному сиденью, вошли в больничный коридор. Большой пластиковый пакет и сумка с пеленками болтались на руке Кортни, ударяя по ногам при каждом шаге. Палата Коннора была в середине коридора. Подняв глаза, Кортни увидела, что он направляется к ней.