Осторожность и самообладание, эти два ее хранителя, были совершенно забыты. Реальность – то, что сейчас, сказал он. И реальность в том, что она его любит!
– Любимая, поверь мне, – прошептал Коннор, останавливаясь возле кровати и ставя Кортни на ноги.
– О Коннор, я.., я верю, – выдохнула она. Она должна была поверить, она так отчаянно хотела поверить.
Он впился жадным поцелуем в ее губы, и Кортни застонала. Его язык требовательно исследовал нежное тепло ее рта, вызывая сладострастную дрожь. У нее закружилась голова. Они целовались и целовались, пылая обжигающей страстью.
– Ты такая чувствительная, такая страстная, – прошептал он. – Ты самая желанная для меня женщина в мире, и ты моя.
Коннор снова впился в ее губы жарким поцелуем. Он медленно опустил ее на кровать. Кортни была как в тумане. А он не терял времени даром – снял блузку, ловко расстегнул бюстгальтер. Она открыла глаза, и их взгляды встретились. Он хотел ее, это было очевидно. Но, кроме желания, в его глазах была и любовь. Кортни забыла обо всех запретах, исчезли все страхи и сомнения. Она ощущала себя женщиной, желанной женщиной.
Коннор продолжал целовать и ласкать ее. Он хотел доставить ей высочайшее наслаждение, хотел, чтобы их любовь стерла все разногласия, что разделяли их прежде, и соединила их навсегда.
– Я люблю тебя, Кортни. – Его голос был таким же ласковым, как его руки. На мгновение оторвавшись от ее губ, он увидел ее полные любви глаза. Она провела кончиками пальцев по его волевому подбородку, чувственным губам.
– Я так люблю тебя, Коннор. Я.., я хочу, чтобы ты всегда это помнил, что бы ни случилось.
Они долго молча смотрели друг другу в глаза. Коннор чувствовал трепет чего-то неосязаемого и в то же время очень реального и понял, что никогда не забудет этого мгновения.
Он подумал о других мгновениях. Они любят друг друга и женаты уже пять лет, значит, само собой разумеется, что у них было много таких моментов. Тогда откуда это ощущение, что столь полное слияние разума, души и тела происходит с ними впервые?
Кортни прошептала его имя, коснулась губами его рта, и Коннор больше не мог думать ни о чем, кроме того, как сильно хочет ее.
Дрожащие пальцы Кортни скользнули под рубашку, лаская его грудь.
– На нас слишком много одежды, – хрипло рассмеялся Коннор. – Это нужно немедленно исправить.
Несколькими быстрыми движениями он избавил ее от юбки и колготок. Ловок, однако! Кортни смущенно вспыхнула.
– Что случилось, малышка? – спросил Коннор. – Почему такие испуганные глаза? Эти большие цыганские глаза…
Он сощурился. Цыганские глаза.