– Бывало-живало, жил упромышленник в деревне. Был он вдовец, а детей было пятеро, мал мала меньше. И все есть хотят, – рассказывал баюнок. – Пошел он раз на охоту. Целый день проходил, ничего не убил. А домой идти нельзя: дети плачут, есть просят…
Герасим умолк, прислушался. Ветер трепал парусину над головой, она хлопала. Кто-то, кряхтя, поворачивался, угревшись под меховым одеялом. Спали в середине коча, в гнезде, будто медведи в одной берлоге.
– Спите ли, братцы? – спросил баюнок.
– Не спим, – отозвался Аверьян. – Давай, сказывай!
Ну дак вот. И второй день проходил, ничего не убил. На третий день видит: идет медведиха с медвежатами. Он ее стрелить хотел. А она просится: «Отпусти меня, охотничек, деток малых жалко». Ну, он ее и отпустил. И пошел дальше, да и заблудился. Блудил, блудил, до болота дошел. Совсем деться некуда. Тут вдруг леший пришел. «Ты, – говорит, – мое стадо пожалел, а я,
– говорит, – тебя пожалею». Взял его на спину и понес. Несет, несет, аж в зубах свистит. Видят – деревни. «Ну, – леший говорит, – свой дом узнай». Мужик и уцепился за трубу. Да и проснулся на печке, за горшок с кашей держится…
– И все? – спросил Гурий.
– А чего боле? Все, – отозвался Герасим. – Давайте ко, мужики, спать. Может, к утру погода сменится, лед в море унесет.
Но и утром ничего не изменилось. Сиверко грудил льдины к берегу, и поморы сидели словно на мели.
Аверьян решил:
– Надо идти дальше волоком по льду. Под лежачий камень вода не течет. Чего мы тут высидим?
– Коч тяжел. Сдвинем ли с места? – усомнился Герасим.
– А давай попробуем, – Гурий взялся за борт.
Гостев стал толкать судно с кормы, Аверьян и Никифор Деев тоже ухватились за борта.
– А ну, берем! – звонко крикнул Гостев. – Берем, берем!
Днище коча с трудом оторвалось от снега, он чуть подался вперед. Однако у мужиков хватило сил только сдвинуть его с места. Через несколько шагов они выдохлись. Аверьян распорядился:
– Снимем паузок и будем перевозить кладь по частям. Как на волоку через Канин делали.
В легкую лодку – паузок выгрузили часть вещей, приделали к бортам веревочные лямки и, словно сани, потащили паузок вперед. Пройдя с полверсты, сложили груз на разостланную ряднину, оставили возле него Гурия и вернулись к кочу за новой кладью. Восемь раз волочили паузок туда и обратно. Перетаскав груз, потащили к нему коч. Почти пустое судно без особых трудов проволокли по льду.
Работали допоздна. К вечеру сбились с ног. Сил хватило только укрыть груз от непогоды и, поев, завалиться спать. Выгруженные вещи сторожили по очереди: мало ли что могло случиться. Льдина хоть и велика, но ненадежна.