– С тобой все, что угодно, положит конец разговору, – заметил я.
– И что ты имеешь в виду?
– Пожалуйста! – воскликнул Боб. – Наш поворот впереди, в паре миль.
Будто подстегнутый, искатель проскандировал:
– Поверните на семь, три километра.
– Надеюсь, там есть «кабинет задумчивости для девочек», – сказала Генри. – Мне надо носик попудрить.
– Мне тоже, – объявил я, наслаждаясь ее потрясенным выражением лица.
– Что?
– Только то, что я сказал, – объяснил я.
– Поворот налево, по проселочной дороге № 12, на север.
– Вот и мы, – сказал Боб. – Коттонвуд-Крик-роуд. Коттонвуд! Звучит круто. Но дорога все равно выглядела как среднезападная, извивающаяся по покатым холмам пшеницы, пшеницы и пшеницы. Еще через милю вверх по дороге искатель и Боб опознали низкое бетонное блочное здание под выцветшим рекламным щитом: «Бифштексы и автоматы Индейца Боба».
– Заезжайте на стоянку, – приказал искатель. – Здесь заканчивается поиск девятого номера. Нажмите «выход», чтобы вернуться в геопоиск. Нажмите «меню», чтобы начать новый поиск.
Я заехал на стоянку, нажал «выход» и так далее, пока Боб не собрал свои пластиковые пакеты с белыми рубашками и не сказал:
– Пойдемте.
Мы проскользнули в обшитое досками здание сквозь прохудившуюся фанеру четыре на восемь и оказались в пыльной тьме, пропахшей чипсами и крысами. Я даже слышал, как они скреблись.
– Они исчезли, – сказал Боб. Мои глаза постепенно привыкли к темноте, и я разглядел его у старого стола. – Обычно их привозит один Боб и увозит другой. Меня их дела не касаются. Я просто случайно увидел альбом, как уже говорил.
– Ну и где же следующий Боб? – спросила Генри.
Она обрадовалась, я точно знаю. Она хотела продолжать нашу поездку на запад. Я был разочарован. Я хотел забрать свой альбом и вернуться домой, прежде чем навсегда потеряю свою работу.
– Черт его знает, – ответил Боб. – Всего не запомнишь, понимаете. Попробуйте искатель. Он отошлет вас к следующему, как индейский пони.
– Ну так где «кабинет задумчивости для девочек»?
Пока Генри закрылась в туалете, я вынырнул наружу пописать рядом с Коттонвудом. Все еще так необычно. Все еще прекрасно. Даже несмотря на разочарование от очередной потери альбома, я до сих пор надеялся. По крайней мере знал, что мы на правильном пути.
Генри и Боб выскользнули из щели, оказавшейся дверью.
– Можете остаться на ночь, – предложил Боб. – Поспите со мной внутри, если хотите, но мне кажется, вам будет удобнее в грузовике.
Я согласился. Я не выносил затхлого запаха старого казино и ресторана. Не говоря уже о крысах.
Я собрал дров для костра, а Генри разворачивала креветок и булочки. Ощущение такое, будто играешь в дочки-матери. Боб присоединился к нам за ужином. Потом нашел полубутылки «Эй, милашки!», и мы пустили ее по кругу у костра. Через некоторое время Генри спросила Боба, не хочет ли он в последний раз поговорить с нашим Бобом. Пьяная идея, если я что-то понимаю. Но я держал язык за зубами, пока они открывали рот Боба.