– О, хорошая идея. Карин, это – доктор Энрике Боргос с Эскобара. Энрике – это моя… мой друг, Карин Куделка. Мой самый лучший друг. – Марк крепко и властно сжал ее руку при этих словах. Но Энрике лишь рассеянно кивнул ей.
Марк повернулся к широкому закрытому металлическому лотку, неустойчиво балансирующему на ящике. – Не смотри пока, – сказал он ей через плечо.
В памяти Карин всплыло, как старшие сестры говорили ей: Открой рот и закрой глаза, будет большой сюрприз… Она благоразумно не подчинилась его приказу и придвинулась поближе, чтобы видеть, что же он делает.
Он снял крышку с лотка, открыв взгляду массу каких-то коричневых с белым извивающихся штук, слабо стрекочущих и ползающих друг по другу. Ее пораженный взгляд наконец выхватил один элемент из множество – крупное насекомое, сплошные ноги и колышущиеся усики…
Марк запустил руку в копошащуюся массу, и Карин непроизвольно ойкнула.
– Все нормально. Они не кусают и не жалят, – с усмешкой заверил он. – Вот, посмотри. Карин, познакомься с масляным жуком. Жук, это Карин. – Он протянул ей на ладони одно насекомое размером с ее большой палец.
Он действительно хочет, чтобы я потрогала эту штуку? Ладно, в конце концов она же прошла через бетанское сексуальное образование. Что за черт. Разрываясь между любопытством и отвращением, она протянула руку, и Марк вывалил ей на ладонь жука.
Крошечные когтистые лапки защекотали ей кожу, и она нервно засмеялась. Она. пожалуй, в жизни не встречала более потрясающе уродливой живой твари. Хотя в прошлом году во время бетанского курса ксенозоологии ей случалось анатомировать образцы и попротивнее; формалин ничему не добавляет привлекательности. Жуки пахли не так уж плохо, чем-то вроде зелени, словно скошенное сено. Вот ученому следовало бы постирать свою рубашку.
Марк пустился в объяснения, как именно жуки перерабатывают органическую материю в своих отвратительно выглядящих животах, но его постоянно сбивал с толку педантичными техническими поправками насчет биохимических деталей его новый приятель Энрике. Насколько могла понять Карин, в этом был биологический смысл.
Энрике оторвал один лепесток от бледной розы, лежащей в коробке с вместе полудюжиной других. Коробку, тоже покачивающуюся на стопке упаковок, отмечал знак одного из лучших цветочных магазинов Форбарр-Султаны. Он положил лепесток на ладонь Карин; насекомое тут же ухватило его передними лапками и стало обгрызать с мягкого края. Он ласково улыбнулся. – Ох, кстати, Марк, – добавил он, – девочкам нужно больше еды и как можно скорее. Я это взял сегодня утром, но такого количества и на день не хватит. – Он махнул рукой в строну цветочной коробки.