Он паники у него встал комок в горле. – Что нам теперь делать, Бел?
– Отступать в здание. Установить круговую оборону. Использовать заложников, чтобы выторговать себе условия сдачи.
– Нет!
– У тебя есть идея получше… Майлз? – Торн скрипнул зубами. – Я думаю, нет.
Потрясенный солдат уставился на Торна. – Капитан…, – он переводил взгляд с одного на другого, – … адмирал вытащит нас. Мы бывали в худших переделках, чем эта.
– Не на этот раз. – Торн выпрямился. В голосе его сквозила мука. – Это моя вина… я беру на себя всю ответственность. Это не адмирал. Это – его клон-брат, Марк. Он нас обманул, но я это знал уже несколько дней. Я его раскусил прежде, чем мы высадились, прежде даже, чем мы оказались в джексонианском локальном пространстве. Я думал, что у меня все получится – и не справился.
– Э-э? – солдат неверяще поднял брови. Такое застывшее выпражение могло быть на лице клона, которому только что начали давать анестезию.
– Мы не можем… не можем предать этих детей снова в руки Бхарапутры, – возмутился Марк. Нет, взмолился.
Торн снял перчатку и запустил пальцы в спекшийся обугленный комок на том, что некогда было пилотским креслом. – Кого предать? – Гермафродит поднял руку и провел по лицу Марка черную осыпающуюся полосу, он скулы до подбородка. – Кого предать? – прошипел Торн. – Подумай. Получше.
Его трясло, разум его был сейчас белым листом бумаги. След от горячего угля на лице был, словно рана.
– Отступать в здание, – сказал Торн. – По моей команде.
– Никаких подчиненных, – произнес Майлз твердо. – Я хочу поговорить с самым главным, раз и навсегда. И затем убраться отсюда.
– Я попытаюсь еще, – ответила Куинн. Она повернулась обратно к своему комм-пульту в тактической рубке «Сапсана» – куда в этот момент транслировалось изображение физиономии офицера СБ Бхарапутры в высоких чинах – и снова принялась спорить.
Майлз откинулся на спинку вращающегося кресла: ступни ровно стоят на полу, руки специально по-прежнему покоится на усыпанных контрольными клавишами подлокотниках. Спокойствие и контроль. Вот какова стратегия. На данный момент это была единственная стратегия, которая у него оставалась. Если бы он появился на девять часов раньше… он уже методично, на всех четырех языках, проклял каждую задержку на протяжении этих пяти дней – пока у него не кончился запас ругательств. Они щедро тратили топливо, выжимая из «Сапсана» максимум ускорения, и почти настигли «Ариэль». Почти. Эти задержки дали Марку достаточно времени, чтобы реализовать свой дурацкий план и превратить его в катастрофу. Но Марк там был не один. Майлз больше не был сторонником теории «катастрофы с главным действующим лицом». Такая законченная заваруха требовала полного содействие дюжины соучастников. Майлзу чрезвычайно хотелось поговорить один на один с Белом Торном – и очень, очень скоро. Прежде он совершенно не думал, что Бел покажет себя таким же неуправляемым, как Марк.