Он видел Эллисон на похоронах. Она была рядом со своим отцом и почти не общалась с Коулом. Когда он уезжал в августе с ранчо в колледж, ему ужасно не хотелось расставаться с ней. И это раздражало его, потому что он не желал, чтобы кто бы то ни было имел над ним власть. Даже Эллисон.
Вот и сейчас он избегал ее, чувствуя, что слишком уязвим.
Коул долго плавал, пока его мускулы не стали дрожать от усталости, а боль во всем теле не вытеснила навязчивые мысли из головы. Лишь почувствовав, что сил больше нет, он встал ногами на дно и пошел к берегу.
Только тогда он заметил Эллисон, скромно сидевшую рядом с его одеждой.
– Я так и знала, что ты здесь, – сказала она, увидев, что он ее заметил.
– А что ты здесь делаешь?
– Я беспокоилась за тебя.
– Не стоит. Я могу и сам о себе побеспокоиться.
Он стоял в воде по пояс.
– А я и не говорю, что не можешь. Она явно не собиралась уходить. Обеими руками он откинул волосы с лица.
– Видишь ли, Эллисон, я, мягко говоря, не одет для беседы. Почему бы нам не встретиться попозже дома, в спокойной обстановке?
– Ты не сможешь мне показать ничего такого, чего я еще не видела, – сказала она, неуверенно улыбнувшись.
Но у него не было настроения шутить.
– Прекрасно, – сказал он и смело вышел из воды, направившись прямо к ней.
Коул отдавал себе отчет, какой это вызовет эффект. За последние два года его тело возмужало и окрепло не от тяжелой работы на ранчо, а от упорных занятий в гимнастическом зале. Внезапно расширившиеся глаза Эллисон красноречиво подтверждали, что есть существенная разница между телом десятилетнего мальчика и парня, которому двадцать.
Она быстро отвела глаза и стала разглядывать деревья, окружавшие пруд. Коул слегка обтерся рубашкой, не спеша натянул трусы и джинсы, и растянулся на траве рядом с Эллисон. Закинув руки за голову, он закрыл глаза.
Должно быть, он тотчас уснул, потому что, открыв глаза, он увидел, как удлинились тени, а поднявшийся ветерок шевелил листву на деревьях.
Эллисон спала рядом с ним.
Он мог по пальцам перечесть, сколько раз он видел ее спящей. Всякий раз это было, когда отцы брали их с собой в свои походы. Мужчины любили побродить по полям и лесам, а дети старались не отставать от них. Как давно это было.
Восемнадцатилетняя красавица, мирно спавшая рядом, очень мало напоминала ту девчушку с чумазым личиком и длинными черными косичками, с которой ему случалось лежать рядом во время привалов. Коул залюбовался ее нежной кожей, сметанно-белой, черными бровями вразлет. Ее длинные черные ресницы касались румяных щек. Коул вдруг почувствовал неодолимое желание провести ей пальцем по носу – от переносицы до вздернутого кончика, чтобы ощутить неповторимость его линии.